Волшебник вполне мог бы отказаться и своих помощников тоже увести. Но Скай решил не вредничать.

Хотя уже понимал, что время будет потрачено впустую. Он совершенно не представлял, кто мог бы настолько желать зла его спутнику, чтобы выкинуть в буквальном смысле слова на ветер добрый флакончик дорогущей пыльцы. Это ведь самый бестолковый способ применения – бросить горсть в лицо. И расход большой, и сам рискуешь надышаться, и выветрится очень быстро. На пару часов только и хватит. А вот если четвертушку этой же дозы – да подсыпать в питье, желательно сладкое. Жертва сперва впадет в оцепенение, а потом будет выполнять все, что ты ей в это время прикажешь. И действовать это будет несколько дней. Ну а если давать средство на протяжении долгого времени, да еще и приказы отдавать с умом, можно и навсегда сломать волю и получить покорного раба. Неудивительно, что растить среброзвонник и собирать пыльцу запрещено. И неудивительно, что на черном рынке эта отрава пользуется большим спросом, несмотря на смертный приговор за торговлю и суровое наказание даже за хранение.

Пожилой и очень недовольный начальник стражи неохотно удостоил Пита двухминутной аудиенции наедине, после чего превратился в воплощение любезности. Видимо, как кучер и говорил, авторитет и титул господина Марка был для старика неколебим и сияющ. Даже на посланцев всесильного аристократа хватило.

Дознавателя – сурового дядьку со шрамом от переносицы до челюсти – начальник тут же отослал, объявив, что займется этим делом самолично. Волшебника с товарищами усадили в мягкие кресла, извинились за доставленное беспокойство и угостили обедом. После чего очень вежливо опросили, даже не придираясь к тому, что сам пострадавший «помощник волшебника» рот раскрыл всего пару раз, чтобы сказать только, что не знает ни нападавшего, ни кого-либо еще, кто мог бы желать его смерти.

При допросе преступника им любезно разрешили не только присутствовать, но и задавать вопросы, буде таковые возникнут. Скай был уверен, что ничего путного из этого не выйдет, но Пит выразил желание за всех.

Как и ожидал волшебник, несостоявшийся убийца ничего интересного не рассказал, даже когда действие пыльцы закончилось. Стоял себе в переулке, дышал свежим воздухом. Потом, кажется, кто-то подошел. А потом он увидел в толпе возле башни парня и должен был его убить. Что он и попытался сделать, да вот не повезло. То есть, конечно, повезло: за неудачное покушение можно даже и без каторжных работ обойтись. Тюрьма место невеселое, но из нее можно выйти живым и даже неискалеченным. Так что Пит ему теперь навроде второго батюшки. А уж если господин волшебник и его помощники соизволят его простить – век благодарен будет.

Начальник стражи, присутствовавший на допросе лично, сказал, что дело, в принципе, можно свести к гражданскому обвинению. Пострадавший-то жив и даже не очень пострадал. И если он решит обидчика простить…

При этом гримасничал старый стражник так многозначительно, что даже Скай догадался, что господину волшебнику предлагается забрать супостата себе, да и разобраться с ним по-свойски. А может, господин волшебник знает и какой-нибудь не слишком известный способ прочистить мозги и узнать что-то еще, сверх уже рассказанного? Дело-то и правда неприятное и раскрыть его удастся разве что чудом.

Понял намеки и сам задержанный. Сразу же замолчал и смотрел теперь уже не просительно, а настороженно. А ну как волшебник окажется вовсе не таким приятным парнем, каким прикидывается? И захочет расквитаться с ним за всю эту нервотрепку?

Больше всего Скаю сейчас хотелось вернуться в свою тихую комнатку в домике госпожи Флоры. Усесться в уютное кресло и читать о чьих-нибудь чужих приключениях, которые непременно закончатся хорошо. Ну или, на худой конец, в комнату в таверне, сварить медового отвара с травами и яблоками и не думать ни о каких неприятностях до самого завтрашнего утра.

Вместо этого волшебник попросил немного времени на размышления. И повел своих спутников на улицу – подышать свежим воздухом. И подальше от настороженных ушей стражи.

– Что скажешь? – тут же насел на пострадавшего Пит.

– А я уже все сказал, – буркнул одержимый. – Понятия не имею, кому я мог поперек горла встать. Может, перепутали с кем-то?

– А немолодого такого полного господина не припоминаешь? – поинтересовался Скай. – Волосы седые, лицо круглое, брови густые, насупленные. Ростом чуток пониже меня, кажется. Камзол темно-синий, но это не примета, понятное дело. Он на тебя на рынке очень недобро смотрел.

Ник нахмурился, но так ничего внятного и не ответил. Вроде что-то знакомое в описании есть, но где он мог означенного господина видеть и что плохого мог ему сделать – ни малейшего проблеска.

– А дрянь эта, рабская пыль, ни о чем тебе не напоминает? – спросил Пит, глядя на одержимого пристально.

Тот совсем скис.

– Кажется, мне ее давали. Там, в подвале. Но точно я не помню, просто запах знакомый и чувство такое гадостное.

– А сам ты ею не приторговывал? – уточнил Пит.

Глаза его не отрывались от лица Ника, ловя малейшие изменения выражения.

– Сдурел?! – Ник возмутился и даже, кажется, обиделся. – Я честный травник! Ничего такого.

– А еще что-нибудь опасное? Яды, например? – не отставал Пит. – Продал почтенному господину приправу к супу дражайшей тещи, а теперь он тебя узнал и решил убрать свидетеля?

– Не припоминаю такого. – Ник почти успокоился и теперь честно пытался вспоминать. – Но, наверное, если бы за мной такое водилось, я бы стражи боялся? Ну чисто по привычке? А мне в их присутствии спокойно. И запахи у них в конторе совсем незнакомые, будто я там никогда не был.

– Хорошо, убедил, – сдался Пит. – Что будем с этим недоделанным убийцей делать?

– Не знаю. Увы, у меня нет способов, на которые сударь начальник стражи так усердно намекает. Тот, кто хотел убить Ника, приказал исполнителю себя забыть, он и забыл. Пыльца так работает.

– А Ник почему о ней помнит?

– Ну так ему забывать не приказывали, видимо. Может, узнать что-то хотели, может, просто развлекались, может, хотели, чтобы ему не пришло в голову убежать или против них же обратить новообретенные способности Лешего…

– То есть пользы нам с этого супостата никакой? Тогда оставим его стражникам да и пойдем?

– Если он на меня нападать не хотел, то, может быть, его надо отпустить? – негромко спросил Ник. – Меня же вы простили?

Пит задумался, поискал аргументы против, но, видимо, ни одного весомого не нашел.

– Но ты же понимаешь, что парень с тремя ножами по карманам вовсе не мирный гражданин, а