class="p1">Вернулся домой поздно, но не позднее вчерашнего. Сил идти в магазин уже не было, а из еды дома только вчерашние пельмени. Поджарив их на сковороде, он съел их с майонезом и лёг спать, забыв почистить зубы. Ему не снились кошмары, равно как и яркие сны.

Конфликт

Последней каплей стала история о том, что сына президента Соединённых Штатов отравили и изнасиловали его труп в одном из провинциальных городов России. В 2101 году мир особенно обеспокоен вопросами нравственности и толерантности, в том числе, и к гомосексуалистам. Когда власти США потребовали от президента России в кратчайшие сроки уйти с поста, российские службы по урегулированию межнациональных конфликтов ответили, что это откровенная провокация, что отвечать за каждого гражданина и его действия не в компетенции властей. На следующий день голос по радио объявлял о начале ядерной войны с США. Сирены призывали людей укрываться в бомбоубежищах, но подавляющее большинство граждан решило, что в этом нет никакого смысла.

Министр безопасности (американской) был пацифистом, но его обязали «исполнить своё предназначение». Люди там народ неглупый, но оптимисты, поэтому 80% населения было успешно упаковано под землю. Когда последнего из согласившихся жить отвели в якобы безопасное место, минбез достал заветный чемодан и одним движением убил несколько миллионов человек. Вернее, мог бы убить. Ни одна ракета не была запущена. Министр колошматил по треклятой кнопке и стал одного с ней цвета, не столько от стыда, сколько от страха, ведь даже если российские боеголовки до них не долетят, его, как ответственного, всё равно грохнут. Паника приобрела в нём масштабы бесконечности, прежде чем из глаз потекли слёзы.

В то же время министр обороны Российской Федерации был уверен, что первыми атаковать не следует. Плохая карма. Когда же спустя 48 часов с начала объявления войны со стороны США не поступило никаких радиоактивных весточек, он нажал на красную кнопку сам. Ничего не произошло. Видели бы вы растерянность людей, когда что-то, что должно работать при любых обстоятельствах, а обстоятельства масштабнее некуда, просто не работает. Ничего не происходит. Весь мир замер в ожидании. Радары и той, и другой конфликтующих стран не показывали в атмосфере Земли наличие чего-либо лишнего, несущего в себе хоть какое-нибудь жалкое подобие смерти. Может, Бог и на этот раз пожалел мальчика Лёшу, Бог его знает, но боже мой, явно не пожалел нервов бедных солдат, которых заставили бы умереть за дело правое (уничтожение человечества).

Не только дома люди плакали от страха. У тех, кто в бункере, тоже есть чувства, но на то он и бункер, чтобы не было видно. Это и есть иллюзия безопасности. Все ведь помнят, как в детстве (а у кого-то не только в детстве) мы прятались под одеяло, как будто оно – волшебное место, которое спасёт тебя от любых несуществующих опасностей. Иллюзия заключается в том, что человек прячется, думая, что раз его не видно, то он в безопасности. Но такие люди чаще слепы сами. И люди в бомбоубежище не могли видеть лиц министров, которые были уверены: раз не работает кнопка, значит, не работают и радары, и вот-вот от цивилизации останется лишь пепел. Лидеры стран созвонились. Оба решили, что погорячились, но друг друга не простили. Последующие десятки лет ознаменуются тем, что детям в школах будут промывать мозг тем, как важно сохранять холодный ум и не идти на поводу чувств, как важны человеческие жизни.

Конфликт был решён.

Коктейль

– Я Григорий, типичный бабник.

– Ты лучше, чем хочешь казаться.

Я предложил ей свой любимый коктейль. «Хаос», называется. 1/8 виски Вильям Лоусонс, 2/8 вермута Вилладжио Бьянко, остальное наполняется ликёром Шеридан и сверху взбитые сливки.

– Разносит?

– Разносит ещё как.

Волосы пахли лавандой. На шампунь не похоже, а вот на бомбочку для ванны вполне. Длиной упираясь в нижнее ребро, они отражали свет ламп в баре «Пятница» и сильнее всего действовали на выработку дофамина, оставляя за мной право терпеть этих бабочек в животе. Если честно, ощущения не совсем как от бабочек. Ползающие черви куда ближе. И так хочется обнять её, чтобы втиснуть сквозь грудную клетку к черве-бабочкам и зарыть её там.

Коктейль ударил в голову почти сразу, его действие быстрее, чем у абсента. Я поблагодарил бармена за то, что помогает мне спаивать моих будущих жертв – одноразовых секс-партнёрш. Он занимается этим уже около года. Не знаю, есть ли в нём хоть капля человечности, ведь он видел меня как минимум с половиной женской части населения города и всё равно продавал мне этот коктейль. Я бы на его месте уже давно вызвал охрану или справился своими руками. В самом деле, что крутого в том, чтобы напаивать девушек, использовать их, а потом разбивать сердца? С другой стороны, они сами виноваты. Я каждой говорю: «Что ты во мне нашла, тупорылая сука, я же грёбаный озабоченный извращенец, которому нужен лишь секс. Задержать меня больше, чем на одну ночь не получится, не говоря уже про отношения». Версии две: либо они все поголовно мазохистки, либо им тоже нужен партнёр на одну ночь. Возможно ли, что эта фраза пробуждает в них азарт? Типа они думают: «Чёрт, я ведь не такая, как другие его шкуры, я особенная и смогу его изменить.» Нет, правда, чем я их так цепляю?

– В тебе есть какая-то харизма.

– Чё? – допиваю виски и веду её танцевать.

– А что входит в этот их фирменный коктейль? Мне так в голову дало.

– Помолчи, дорогая, неужели ты не хочешь насладиться вертолётиками?

– Шутник-провокатор.

– Это ещё что.

Мой язык никогда не заплетается в состоянии алкогольного опьянения. Зато если покурю, сразу пойду блевать.

Через час она заказала ещё один. Я заплатил. Через два я раздел её в своей комнате, которую снял в отеле, и уделил ей время. Лавандовые волосы залезли мне в рот, когда мы спали в обнимку, но мне было уже плевать. Вставать в пять утра, но не на работу. Я не оставлю после себя ни единого следа, разве только в сердце.

Следующую пятницу я тоже провёл в «Пятнице». «Хаос» помог мне ослабить оборону ещё одной миловидной дамы, на этот раз брюнетки. Начиналось всё примерно так:

– Гриша, расскажи о себе.

– Я Григорий, просьба не путать. Я не верю в любовь.

– Я Алёна, и я помогу тебе поверить.

– Нет-нет, ты не поняла, это не проблема, которую надо решить. Это образ моей жизни, в которой меня