по всему пространству, и я последовала за звуком к женщине-эльфийке, которая стояла в углу комнаты и напевала бессловесную мелодию. Отсутствие слов делало песню еще прекраснее; а я шла по проходу между людьми. Я узнала несколько лиц: мужчины в военной форме с женами и детьми, персонал замка и семьи дочерей, на которых я собиралась женить Райфа.

Круг замкнулся. Краем глаза я увидела Райфа, стоявшего в конце прохода. Я намеренно не встречалась с ним взглядом; я еще не была готова к этому. Улыбнувшись гостям, я заметила в толпе Отэм с ее сестрой и слегка помахала ей рукой. Не успела я опомниться, как дошла до конца, и настал мой момент истины.

Ты хороший друг.

Эти слова будут преследовать меня, и все же они были правдой. Я подняла глаза, и от выражения лица Райфа, от эмоций, исходящих от него, у меня перехватило дыхание.

Его глаза были слегка прикрыты, когда он тяжело сглотнул и потянулся ко мне. Он взял обе мои руки в свои, и меня поразило всепоглощающее чувство обожания и желания.

Райф Лайтстоун хотел переспать со мной так же сильно, как этого хотела я. Он скрывал это раньше, но не мог сейчас, не в этот момент, когда все взгляды были прикованы ко мне и к тому, какой красивой, по его мнению, я выглядела. Я чувствовала сильные эмоции, проникающие в меня, и в животе у меня потеплело.

Это изменило все.

Мой план быть верным другом до конца превратился в план разоблачить то, что он скрывал свои чувства ко мне. Я заставлю его признать это, понять, что, как бы он ни был напуган, мы пройдем через это вместе.

Музыка стихла, и пока я удерживала его взгляд, его чувства вожделения и обожания сменились страхом и сожалением. Я прикусила щеку, ненавидя себя за то, что обладаю даром чувствовать то, что чувствуют другие. Его эмоции быстро переросли в панику, когда священник начал благословлять наш союз. Я протянула руку и погладила его по щеке.

– Мы справимся с этим. Вместе, – прошептала я.

Ощущалось, словно я залила огонь водой. Он мгновенно расслабился, его бурные эмоции сменились решительностью. Во время благословения, продолжавшегося час, я не отрывала от него взгляда. Я наблюдала, как он колебался между желанием сбежать отсюда и желанием поцеловать меня, и крепко держала его за руки, чувствуя то же самое.

Когда священник, наконец, возложил гигантский цветочный венок на нас обоих, связав вместе, руки Райфа расслабились в моих.

– Король Лайтстоун, пожалуйста, публично объявите всем свидетелям о своем намерении жениться и заботиться о своей нареченной, – голос священника был спокоен и вкрадчив, что было совершенно противоположно моим чувствам.

Райф откашлялся и впервые, с тех пор как я вошла в комнату, выдержал мой пристальный взгляд.

– Я, Райф Лайтстоун, клянусь жениться, заботиться о Кайлани Роуз Дьюлейн и посвятить все свое время и усилия тому, чтобы сделать ее счастливой, здоровой и процветающей.

Несмотря на то что это была стандартная фраза, которую тысячелетиями произносили среди эльфийского народа, вступавшего в брак, слезы выступили в уголках моих глаз.

Священник посмотрел на меня, а я устремила взор на толпу.

– Я, Кайлани Роуз Дьюлейн, клянусь выйти замуж, заботиться и посвятить все свое время и усилия тому, чтобы король Райф Лайтстоун был счастлив, здоров и… – Я сделала паузу. – Был еще более процветающим?

Толпа разразилась смехом, и даже уголки губ Райфа приподнялись. Я была рада этому комедийному моменту, потому что от того, что последовало дальше, мой желудок скрутило в узел. Будет ли это маленький скромный поцелуй на радость толпе или искренний поцелуй от всего сердца?

Священник воздел руки.

– Получим ли мы благословение совета эльфов? – спросил он.

Я посмотрела в сторону, где в креслах с высокими спинками восседали члены совета, и один за другим они кивнули.

– Пусть Создатель благословит этот союз на многие века вперед, – сказал священник, и толпа словно обезумев, разразилась овациями. – Мой король, вы можете поцеловать свою королеву.

Я посмотрела на него, затаив дыхание, и увидела, как на его лице отразилась нерешительность.

И тогда я почувствовала это. Щупальца печали проникли в него и окутали нас обоих. Он сдерживал себя, боясь влюбиться в меня. Момент, когда ему пришлось наблюдать за смертью всей своей семьи, оставил на его душе шрам, который не позволял ему полюбить кого-то.

До сих пор.

Подавшись вперед, он обхватил мое лицо руками и прижался своими губами к моим. Поцелуй был не таким мимолетным, как я ожидала, но все равно болезненно коротким. Зная, каким может быть поцелуй с ним, было трудно не опечалиться.

Толпа, казалось, не возражала, так как по всему залу раздавались хлопки и одобрительные возгласы. Райф отстранился от меня, а затем вложил свою руку в мою, поглаживая мою ладонь и поднимая наши переплетенные пальцы в воздух.

Он посмотрел на совет с широкой улыбкой, которая говорила:

Видите, я женат. Теперь вы одобрите мою войну?

Это было двойное событие: свадьба и коронация. Затем священник короновал меня, подтверждая статус королевы, чего я до сих пор не могла осознать. Когда он возложил корону мне на голову и я поклялась защищать Аркмир и вести его к процветанию любой ценой, собравшиеся люди захлопали и закричали так громко, что задрожали окна.

Я чувствовала легкое оцепенение, пока мы шли сквозь толпу, махая руками и фальшиво улыбаясь. Все это время я просто хотела, чтобы мужчина рядом со мной дал мне нечто, что, как я предполагала, он не способен дать. Я цеплялась за Райфа, когда толпа окружала нас, и впитывала исходящее от нее ликование. Несмотря на ошеломляющую природу этого события, ночь была прекрасна. Мы съели замечательное блюдо, которое пришлось по вкусу и миссис Тирт – эта работа больше не была моей, поскольку королева не могла дегустировать еду для своего мужа; так было не принято. Мы часами танцевали и прогуливались сквозь толпы эльфов, пока они осыпали нас поздравлениями и добрыми пожеланиями, и не успела я опомниться, как нас проводили в спальню Райфа.

Двое лучников стояли как часовые по обе стороны двери. Райф кивнул им и провел меня внутрь. Было около полуночи, и я устала, но совершенно забыла поговорить с Райфом о наших условиях проживания. Он кратко обсуждал возможность делить покои в течение первого года, чтобы совет не пронюхал ни о каких проблемах, а спать порознь уже после того, как война будет профинансирована и закончена. Теперь, когда мне придется жить с ним в одной комнате, я почувствовала, как