Все произошло так быстро, что я не успела опомниться. Когда осознание того, что сейчас произошло, настигло меня, я ужаснулась.

Эльвира без движения лежала на земле, а я боялась сделать даже шаг в ее сторону. На полигоне прекратились бои, а все молча стояли и смотрели, кто на меня, а кто на лежавшую без движения Эльвиру.

Первым от шока отошёл Женя, бросившись к пострадавшей девушке. Присев рядом с ней, он проверил пульс. И, видимо, нащупав его, взял Эльвиру на руки, шагнул в предварительно открытый портал.

На полигоне стояло все такое же молчание, только на этот раз все взгляды были направлены на меня, и в них было написано легко читаемое осуждение. Этого я выдержать не могла, да и не хотела. Поэтому я направилась к дороге, ведущей в общежитие, чувствуя, как взгляды одногруппников прожигают мне спину.

По дороге домой ни одной мысли не пронеслось у меня в голове. Такое чувство, что мой разум исчез и не собирается возвращаться. Я понимала, что это просто апатия. Но лучше уж это, чем почувствовать все то, что по идеи должно было твориться у меня в душе.

Дойдя до своей комнаты, я зашла внутрь, сразу же забралась с ногами на кровать и стала смотреть в стену. Не знаю, сколько это продолжалось, потому что все это время, я как будто отсутствовала в своем собственном теле.

Очнулась я только тогда, когда заметила открывшейся портал посередине моей комнаты. Так как оттуда никто не вышел, я поняла, что сама должна зайти внутрь, что собственно и сделала.

Я оказалась в незнакомом кабинете с множеством книг. Осматривая комнату, я наткнулась на сердитый взгляд карих глаз с красноватым оттенком. Перед моим взором предстал ректор академии собственной персоной, и, причем прилично взбешенный.

Заметив, что я посмотрела на него, Антон Николаевич злобно рявкнул:

– Алиса, я тебя предупреждал, чтобы ты вела себя спокойно и ничего не вытворяла. До меня, конечно, доходили слухи, о твоих любовных похождениях. Но пока это никому не вредило, я предпочитал закрывать на это глаза. А сегодня ты перешла все границы. Как ты могла ранить одну из своих одногруппниц? Да и настолько сильно?

Я стояла молча, не зная, что ответить. Не одна нормальная мысль не могла сформироваться в моем сознании. Такое чувство, что мой мозг решил вовсе отключиться.

– Почему ты молчишь? Нечего сказать? Раз ты ничего не говоришь в свое оправдание, сделаю вывод, что сегодняшнее происшествие не было случайностью. Поэтому мне ничего не остается, как исключить тебя из академии крови.

Мне было все равно, что он говорит. Мой разум отказывался воспринимать информацию.

– Раз ты молчишь, приму твое молчание за согласие, – произнес ректор через минуту тишины. – Можешь идти.

В комнате вновь открылся портал. Я уже собиралась туда войти, когда дверь в кабинет ректора без стука открылась, и в комнату зашел Женя.

– Что здесь происходит? – спросил он.

– Этот вопрос должен задать я, – огрызнулся ректор. – Как Вы посмели зайти в мой кабинет?

– Я пришел, как только узнал, что моя студентка была вызвана к Вам. Еще и без сопровождения кого-то из родственников или опекунов. А теперь вы отвечайте на мой вопрос, – грозно произнес Женя.

– Мы со студенткой Игнатовой уже разобрались в сложившейся ситуации. После того, что я узнал, вынужден принять меры. А по поводу вашего предыдущего высказывания, студентка Игнатова совершеннолетняя и в сопровождении не нуждается, – злобно заявил Антон Николаевич.

– И какие же меры вы должны принять? – спросил Женя, явно теряя терпение.

– Студентка Игнатова отчислена из академии крови, – ответил ректор, пытаясь сохранять спокойствие, хотя у него это плохо получалось.

– Что? – выкрикнул Женя, выйдя из себя, но быстро взял себя в руки. – И какие же у вас есть причины для отчисления?

– Студентка Игнатова специально ранила одну из одногруппниц, – объяснил ректор.

– И кто же вам такое сказал? – раздраженно спросил Женя.

– Она сама, – ответил ректор.

– Прямо такими словами и сказала: «Я специально ранила Эльвиру»? – уточнил Женя.

– Ну, она этого не отрицала, – замялся с ответом ректор.

– Еще бы! Как она может что-то отрицать, если девушка явно находиться в шоковом состоянии, – зарычал на ректора Женя, да так громко, что тот дернулся. – Если вы не отмените свое решение сейчас же, то я доложу совету о необоснованном отчислении такой персептивной студентки. Ведь я был свидетелем всего произошедшего. Или может напомнить, что это было решение совета направить ее в эту академию? А еще об этом узнает ее мать…

Заканчивать фразу не было смысла. Потому что если при упоминании совета ректор побледнел, то после того, как Женя сказал, что об этом узнает моя мать, то лицо ректора резко приобрело серый оттенок.

– Мне направиться к совету немедленно? – спросил Женя, надавливая на ректора.

– Нет… нет… не надо, – пробормотал Антон Николаевич, но через секунду взял себя в руки. – Если вы ручаетесь, что это был всего лишь несчастный случай на тренировке, то претензий к девушке я больше не имею.

– Я ручаюсь, – твердо сказал Женя.

– Тогда хорошо. Алиса может остаться в академии крови в качестве студентки, – объявил ректор.

– Отлично! Мы можем идти? – уточнил Женя.

– Да… да… конечно, – поспешно ответил ректор.

После чего Женя подошёл ко мне, открыл портал и, взяв меня за руку, потащил внутрь.

Выйдя из портала, мы оказались в городском доме мужчины. Не дожидаясь, когда портал закроется, Женя повел меня на кухню. Там, усадив меня на стул, он открыл холодильник и взял оттуда бутылку с водой. Вернувшись ко мне, Женя открыл бутылку и произнес, протягивая ее мне:

– Выпей.

Когда от меня реакции не последовало, мужчина вложил бутылку в мою руку, после чего прошептал:

– Пожалуйста.

Его взгляд был таким умоляющим, и в глазах легко читалась невообразимая тревога за меня, что я не смогла не выполнить его просьбу.

Подняв бутылку ко рту, я выпила пару глотков воды из нее, на большее меня не хватило. Но этого было достаточно, чтобы мужчина громко выдохнул и немного расслабился.

Забрав у меня бутылку и поставив ее на стол, Женя посмотрел мне в глаза.

– Алиса, милая, послушай меня внимательно, хорошо? – попросил он, и когда я кивнула, то продолжил: – В том, что сегодня произошло на полигоне, не было твоей вины. Это был всего лишь несчастный случай. Я там был и видел, что произошло. Это просто случайность.

Его слова, как будто прорвали в моей голове невидимую плотину, и эмоции хлынули на меня волной. Слезы полились у меня с глаз.

– Ты… ты… не… понимаешь, – прохлюпала я сквозь слезы, – то, что я сделала, не было случайностью.… Это была моя вина…