– Ну ты и спишь… я уже успел потренироваться с мечом, нарубить дров и воды принести, – сказал маг, не поднимая головы от книги. – Как, подумал?

– Не успел, – признался Гринер. – Сейчас поем и…

– А, ну, давай…

Юноша и правда не раздумывал еще над своим положением и последующими действиями. Сказать, что полученные вчера сведения ввергли его в состояние полного ошеломления – ничего не сказать. Но он так устал, что уснул, а с утра бурчащий живот занимал все его мысли.

После двух бутербродов с ветчиной и одного с вареньем Гринер был уже куда как более расположен ворочать мозгами. Чем и занялся. Дерек, казалось, забыл о его существовании, с головой уйдя в осадные перипетии. Так даже лучше.

Пытаясь на основании всего, что узнал, сделать выводы и принять решение, Гринер столкнулся с проблемой. Вернее, с двумя.

Во-первых, проснулась совесть. Она, в общем-то, и не засыпала, царапая его своими коготками все то время, пока он разгуливал в гордом одиночестве по лесам. Но если раньше совесть лишь бессильно вопрошала, как он мог бросить свою наставницу, которая «и стол, и кров и вообще», и выглядела при этом неубедительно, то сейчас она получила на руки столько козырей, что могла себе позволить победно молчать, выразительно похмыкивая.

Во-вторых, Кендрик с его предложением «заглянуть через недельку и получить ответ» никуда не делся. Зная теперь, кто он такой, этот странный ночной визитер, Гринер совсем не был уверен, что хочет его видеть. Скорее, даже наоборот.

Судя по всему, выходило, что придется остаться. И, хотя еще вчера он был почти уверен в том, что уйдет, сейчас Гринер испытывал странное чувство недоверия к себе. Как понять, когда твой внутренний голос говорит правду, подсказывая единственно верный путь, а когда испытывает тебя на прочность, предлагая сбежать от проблемы? Хорошо говорить «Слушай свою интуицию», а если она сегодня говорит одно, а завтра другое?

В итоге, помучавшись, Гринер вернулся к старому испытанному методу – решил положиться на собственную порядочность и разум. А шестое чувство, или внутренний голос, или как его там, пускай остается запасным вариантом.

– Кхм, – кашлянул Гринер, привлекая внимание Дерека. Тот поднял голову. – Я решил остаться. И учиться.

– Тогда твой первый урок…

– Что?

Дерек глубоко вздохнул.

– Твой первый урок у меня. Хм, а это забавно. Начнем, пожалуй, со стихий, а именно – с Воздуха. – Дерек потянулся, разминая затекшие от долгого сидения в одной позе плечи и отложил книгу. – Воздух… Воздух… Даже не знаю, с чего начать. Он, определенно, невидим глазу. Но состоит из мельчайших частиц, из них все состоит, в общем то. Но еще в воздухе находятся пыль, влага… И когда маг устраивает, скажем, иллюзию чего-то в воздухе, он просто концентрирует эту влагу определенным образом и… Слушай, а давай теоретическую часть с оптикой, отражениями, радугой и прочей скучной ерундой ты почитаешь сам, а?

Гринер, сидя с куском хлеба в руке и старательно наморщенным лбом в попытке усвоить всю эту информацию, очнулся и радостно закивал.

– Я тебе просто покажу. Только смотри магически.

Перед Дереком засияла семицветная радуга. Затем она замерцала и превратилась в сияющий цветок – с крупными алыми лепестками и ярко-зеленым стеблем.

– Видел, что я сделал?

– Видел. – Гринер прищурился. – Но если вы спросите меня, как именно вы это сделали, я не смогу объяснить.

– А повторить сможешь?

Юноша вытер руки о штаны.

– Попробую.

Первая в его жизни иллюзия вышла коряво – вместо прекрасной девы взору предстало нечто весьма отдаленно напоминающее человека, без носа, но с тремя глазами.

– Ты выбрал слишком трудную иллюзию для начала, сделай что-нибудь простое. Зеленый шар, к примеру… А потом…

Гринер попробовал, и у него даже получилось.

Дерек с затаенной гордостью посмотрел на ученика. А это оказалось не так страшно, как он думал – учить. Всего лишь вспомнить, что ему говорил Морган… ну, и от себя добавить.

– Потом я научу тебя работать с огнем, землей и водой. И собирать энергию. И…

«Кажется, он вошел во вкус», – подумал Гринер.

К вечеру голова у Гринера гудела, как улей – и от количества знаний, которые Дерек с помощью стопки толстенных фолиантов умудрился к нему впихнуть, и от… да, собственно и одного этого хватало, чтобы начать бросаться на книги, пытаясь их покусать. Черный маг, судя по всему, заметил настрой Гринера и, опасаясь за библиотеку, с таким тщанием собираемую им и Тео на протяжении нескольких десятилетий, дал ученику передышку. Которая заключалась в том, что Гринер мог просто посидеть, ничего не делая и попивая кофе, сваренный для него Дереком.

Но полностью отстраниться от усвоенного у юноши все равно не получилось – как он ни старался. Минут десять он смотрел в окно, на сад, в который заползала темнота, а перед глазами то и дело мелькали рисунки из книг, строчки, буквы… Чтобы отвлечься, Гринер попробовал завести с Дереком разговор, причем достаточно откровенный, предполагающий доверие – раз уж новый наставник заявил, что теперь ничего скрывать не будет… вот он и проверит.

– А этот Кендрик… он опасен? – спросил Гринер.

Дерек, вопреки ожиданиям Гринера, не фыркнул, как обычно делала Тео, и не посмотрел жалостливо, как обычно делал сам, а сказал:

– Да.

Этот короткий ответ заставил Гринера призадуматься.

– А что мне делать, если он вернется, как обещал?

– Что нам делать, хотел ты сказать. Во-первых, сюда он не сунется. А во-вторых, скорее всего, он и не собирается появляться.

– Как так?

– Ну сам посуди. – Дерек поднялся со стула и принялся зажигать свечи в канделябрах, стоящих у стола. – Он знает, что ты учился магии. И то, что ушел… Наверняка в курсе, от кого. – Маг умолчал о том, что, возможно, Кендрик усмотрел в Гринере то, что заметила вчера Тео, а именно – смену Цвета, и захотел использовать это в своих интересах. Умолчал не потому, что решил скрыть это от Гринера; пусть парень сам догадается, если сможет. Честность честностью, а готовые ответы подносить ему на блюдечке никто не обещал. – Смысл ему являться за тобой, учитывая, что ты – так называемая «темная лошадка»?

Гринер метафоры не понял, потому что никогда не видел ежегодных скачек, что проводились в столице, но общий смысл уловил.

– Так, значит, он не придет? Зачем же он пришел в первый раз?

– А ты подумай.

– Ну… возможно, он хотел понять, сможет ли привлечь меня на свою сторону… но тем самым он как бы открылся, ведь я почти наверняка бы побежал… пошел рассказать обо всем своему наставнику, кем бы он ни был. А если он знал, у кого я учился… Выходит, он хотел дать знать Тео, что вернулся?