– Вы бы жену свою увезли, – посоветовал оторопевший полицейский моему соратнику.

– Ага! – восторжествовала я. – Ага! А вы тут дело быстренько состряпаете! Вам же не важно преступника найти. Вам бы концы в воду. И он мне не муж.

– Я, ребята, не муж. Я – полноправный свидетель. Так что давайте разбираться, как положено, в нашем присутствии, с поиском вещдоков и прочее.

– И учтите, – предупредила я, – с меня взять нечего совершенно. Я не домовладелица. Меня подруга попросила за домом ее посмотреть в их отсутствие. Так что я фактически сторож. Причем даже не на зарплате.

– У девочки, похоже, передоз. Что-то ей вкололи. И она не наркоманка. Руки-ноги чистые, даже между пальцами следов от уколов нет, – заметил «не муж». – Все тело в синяках, свежие побои. Наверняка изнасилование. И – покушение на убийство.

– Если б у меня бензин был, я б наверняка ее переехала!!! – заорала я и завыла от охватившего меня ужаса.

Между тем мой коллега укутал Ангелину пледом, принесенным из машины.

– А-а-а-а, – послышался ее стон. – А-а-а-а… Не надо, пустите…

– Пульс почетче, – сказал врач.

У меня в руке завибрировал телефон. Я, оказывается, все это время его держала с того момента, как вознамерилась полицию вызывать. Впрочем, прошло всего несколько минут.

– Алё, мам?

– Я просто волнуюсь. Ты уже доехала?

– Почти, мам.

– Что случилось? Ты по времени должна бы уже быть на месте.

– Тут случилось. Но не со мной. Не волнуйся. Со мной вообще ничего не случилось. Но… Вот скажи. Если человеку вкатили очень сильную дозу наркотика, какого не знаю, но думаю, героин. Как ты думаешь, к кому везти, чтоб наверняка на этом свете остался?

– Это наркоман? – спросила мама деловым, «рабочим» голосом.

– Нет, – уверенно ответила я.

– Я бы к Кузьмичу советовала, позвонить ему? Время позднее, но ради меня он в клинике будет.

– У нее, похоже, остановка сердца была. Ее бросили на мою машину, я на светофоре стояла. Думали, тронусь с места, перееду ее… А у меня бензин, к счастью, кончился. Но когда ее бросили, сердце от удара могло завестись…

– К Кузьмичу! И немедленно! «Скорая» на месте?

«Скорая» как раз подъехала.

– Дай им трубку, – велела мама.

Я слышала, как врач из «Скорой» отказывался ехать в Москву, потому что они подмосковные. Потом почему-то согласился, передал мне трубку.

– Дай ему сколько-то денег, я верну, – велела мама. – Я адрес назвала. Сейчас и сама туда поеду. Что творится-то, ох!

Я сделала все, как велела мама.

– Ангелинка, слышишь меня? Это я, Майя. Ты меня позавчера стригла. Слышишь меня? Я к тебе завтра приеду. Тебе помогут. Мама моя с тобой будет. Слышишь?

Девушка тихонько стонала. Ее погрузили на носилки. Машина отправилась.

– Давайте протокол писать, – обратилась я к оцепеневшим полицейским. – Давайте место происшествия осматривать.

В кустах обнаружили белую сумку. В сумке – босоножки, документы Ангелины, ключи… Ее убийцы особо не церемонились. Ну найдут сумку… И что? Отлетела в кусты, когда на бедную девушку машина наехала.

Мы дождались, когда все зафотографируют, все следы ног зафиксируют. Подписали протокол. Как свидетели.

– И смотрите, ребята, – предупредила я на прощание, – я сейчас все это событие опишу в социальных сетях. С фотками.

– Тайна следствия… – уныло начали было полисмены.

– А я только о себе. О происшествии. Без домыслов. Событие я осветить имею полное право.

На том и расстались.

– Боевая вы, однако, – заметил мой верный соратник, когда мы остались одни. – Меня Иван зовут, кстати.

– Я знаю. Мы ж в протоколах расписывались. Я – Майя.

– И я знаю. По той же причине. Ну, что делать будем?

– А что мне делать? Мне б бензину хоть чуточку. Чтоб до дому доехать. Остальное – мечты. Я полдня помнила, что мне текилу надо купить, а в магазине забыла. Сейчас бы – в самый раз.

– А у меня есть, – гордо отозвался Иван. – Поехали угощу.

– А как я поеду? Без бензина?

– И бензином напою, и текилой. Мне тоже стресс снять надо. Один стресс за другим.

– И у меня, – откликнулась я.

Бензин машинке понравился. Она заурчала, готовая ехать, куда велят.

– Следуйте за мной, – велел Иван.

– А как же я потом, после текилы за руль сяду? Давайте я машинку у дома своего поставлю, а потом мы с вами вместе отправимся.

– Логично. Тогда я за вами.

У моих ворот я вышла из машины. Хотела попросить Ивана, чтоб он чуть-чуть подождал: у меня ежи не кормлены. Пять минут всего.

– Так это вы тут живете? – довольно мрачно спросил Иван.

– Я. Тут. Подруга предложила пожить, пока их нет. Ну, вы слышали. Я ментам рассказывала.

– Ясно.

– А давайте вместе в дом зайдем, я капусту возьму для ежей и свитер себе. А то у меня нервы… Никогда не боялась, а сейчас что-то страшно.

– Ну пошли, – согласился Иван неохотно.

Не знаю, что он подумал. Может, что я его в постель потащу на нервной почве после всего только что вместе пережитого.

Я шла к дому, держа в левой руке пакет с приятными покупками. Может, не зря тапки купила? Может, они не простые, а скоростные? Такие, что и двигать не придется? Мужчина-то – вот он. Представительный, с дорогущей машиной, приличный во всех отношениях.

Я усадила Ивана на кухне и быстренько сгоняла к ежиной кормушке. Их никого не было. Бедняги! Ушли не солоно хлебавши.

– Эй! Я тут! Пожрать вам принесла, – позвала я шепотом на всякий случай.

Мне показалось, что в ответ издалека раздалось знакомое фырканье. Значит, все в порядке. Можно отправляться.

Иван ждал меня у порога. Я схватила свитер, заперла дом.

– А вы далеко отсюда живете? Я потом пешком дойду?

– Сейчас увидите, – ответил Иван, давая задний ход.

– Вы же развернуться могли, – полезла я с советами.

– Нет такой необходимости.

Машина остановилась у соседнего дома. У того самого, где жили, по словам Юльки, веселые хлебосольные любители шашлыков. А еще она в последний раз предупреждала, что муж ее не советует с хозяином дома общаться – с ним надо быть осторожнее.

Вот это да! Наверное, стоит быть бдительной. Недаром Иван так помрачнел, узнав, что я отсюда. Что-то они не поделили. Но – мне-то какое до этого всего дело? Я тут остаюсь только до зимы. И все условия, Юлькой поставленные, соблюдаю четко. Никого не зову в гости, собаку не завела. Живу одна-одинешенька, пылесошу каждый день, чтоб дом чувствовал внимание к себе. Что еще от меня надо?