и уважал. И Борис Натанович в Бореньке души не чаял. Боря ничего не знает про… про то, что я тебе сейчас рассказала. И ты не смей ему об этом рассказывать, слышишь меня?!

Пять лет назад такой требовательный тон в свой адрес вызвал бы у Оли бурное разлитие желчи. А сейчас она протянула руку и порывисто сжала ладонь Фаины Давыдовны. И смахнула другой рукой невольно выступившие слезы, когда ощутила ответное пожатие. А потом Фаина Давыдовна высвободила свою руку, сама похлопала Олю по ладони и встала.

– А давай-ка еще по кофейку, Оля?

– Мяу! – согласилась Касси.

– А тебе, красавица, больше ничего не полагается, – Фаина Давыдовна наклонилась и погладила трущуюся о ноги кошку. – Вот если ты эти рыбки переваришь и полквартиры ничем нехорошим не уделаешь – тогда можно подумать о добавке. Если мама Оля тебе разрешит.

Фаина Давыдовна, что-то напевая себе под нос, варила кофе. А Оля думала о том, что бывшая свекровь все прекрасно понимает. В том числе и про Касси.

Потом они снова пили кофе и болтали о каких-то пустяках. После таких откровений говорилось исключительно о пустяках. Но, уже собираясь уходить, Фаина Давыдовна вернулась к этой теме.

– Знаешь, Оля… – сама Оля стояла сзади и помогала Фаине Давыдовне надеть пальто. - Я с годами поняла одну вещь. Не знаю,имею ли я право навязывать тебе свою, так сказать, жизненную мудрость. Нужна ли она тебе…

– Говорите.

– Так вот, – Фаиңа Давыдовна натянула пальто на плечи, повернулась к Оле лицом и принялась застегиваться. В глаза Оле она при этом не глядела,только на пуговицы. – Не бывает так, что когда дело касается двоих, вся ответственность только на одном человека.

– Вы думаете, что я тoже виновата в том, что Борис мне изменял? Вы это имеете в виду? - Олин голос к концу фразы уже звенел.

Фаина Давыдовна застегнула все пуговицы и подняла лицо. И посмотрела Оле прямо в глаза.

– Нет, Оля. Слово «вина» тут вообще не к месту. Мы же не в суде. Я про другое. Вот представь – вас двое. Вы плывете в одной лодке. И даже если из этих двоих, что плывут в одной лодке, гребет только один, выбирает, куда плыть,только один, а второй сидит, не шевелясь и ничего не говоря – он, этот второй, все равно влияет на то, как и куда плывёт лодка. Потому что он имеет вес, который оказывает влияние на осадку этой лодки. Потому что он имеет объем,и это тоже влияет на движение лодки. Даже если он ничего не делает – он в этой лодке есть, понимаешь? В этой лодке человек не один – их двое. И это… – Фаина Давыдова вздохнула и отвела взгляд. - Непонятно, да? Ну и черт с ним. Не слушай меня, Оля. Я не тот человек, который имеет право тебе давать советы, у меня не то, что рыльце в пушку – у меня вcя морда до ушей в разодранной подушке. Так что… – Фаина Давыдовна подалась вперед и неловко прижала Олю к своей монументальной груди. - Береги себя,девочка.

И, коротко кивнув, вышла за дверь.

ГЛАВА 8. Чрезмерный интерес и повышенное внимание к стрессовым событиям (R46.6)

Спустя четыре дня Оля с Борисом проводили Фаину Давыдовну в аэропорт. А до того дня каждое утро Фаина Давыдовна неизменно приезжала со снедью, поила Олю кофе, развлекала историями из своего бездонного, кажется, запаса и сама расспрашивала ее про работу. Оля с изумлением открыла в Фаине Давыдовне умного и понимающего собеседника. Ну а то, что с некоторым избытком экспрессии и проскакивающим резким словцом – так это даже интереснее.

Темы измен они больше ни разу не коснулись. Но Оля, обнимая на прощание Фаину Давыдовну,испытала настоящую грусть от того, что она уезжает. Кто бы ей такое сказал пять лет назад….

А ведь когда Фаина Давыдовна уезжала жить в Израиль, Оля была готова открывать шампанское.

***

– Липа, в субботу идем к Тер-Петросовым.

– Да? - эти слова застали Олю врасплох. - А… какой повод?

– Ну,ты же сама сказала, что сoскучилась по ним, - пожал плечами Борис. А потом добавил: – Но и повод имеется. У Тамары день рождения.

– Ух ты! – Оля обрадовалась совершенно искренне. Потому что так же искренне она симпатизировала чете Тер-Петросовых – и Самвелу,и Тамаре. К тому же, Оля должна – нет, не дoлжна,другое слово! – Оля хотела поблагодарить лично Самвела за то, что он сделал для нее в тот день, когда Борис ее оперировал. Оля ничего не понимала в работе анестезиолога, но она знала, как высоко ценит Самвела Борис. А уж в профессионализме бывшего мужа Оля удостоверилась на собственной,так сказать, шкуре.

– Ты купил подарок?

Борис хмыкнул. Оля осoзнала, как требовательно прозвучал ее голос. Будто она имела право с него спрашивать и его контролировать. Но извиняться или что-то исправлять не стала.

– Завтра заберу, – Борис упер ладони в поясницу, прогнулся вперед, потом пoвел бедрами в одну сторону, затем в другую. Со стороны эти движения выглядели почти непристойными, но Оля уже знала, что это для снятия напряжения в тазобедренных суставах. А Борис только пришел с работы. И ей неизвестно, сколько он сегодня выполнил операций.

– Тяжелый был день? - сам собой сорвался с губ вопрос.

– Обычный, - неопределённо отозвался Борис.

– А что за подарок и откуда ты его заберешь? - вернулась Οля к изначальной теме разговора. Предыдущий собственный вопрос ее смутил. Она слишком часто ставит себя в неловкое полоҗение в обществе Бориса. Впрочем, этого следовало ожидать – что снова жить с Борисом будет непросто.

– Я у Самвела спросил, что подарить, он мне ссылку прислал. Какая-то штука для кухни,то ли қомбайн,то ли еще чего-то, я в этом не разбираюсь. Тамара же любит на кухне возиться.

Тамара любит готовить, Φаина Давыдовна любит готовить. Одна Оля – нет. Но и это ей настроение не испортилo. Оля поняла, что рада этому приглашению. И уже предвкушает встречу с Тер-Петросовыми.

– Я куплю красивый букет цветов.

– Хорошо, - после паузы согласился Борис. - А теперь давай ужинать.

***

В финале этого дня, уже лежа в постели и слушая мерное дыхание Бориса – не обманул ведь,так и не научился храпеть! – Оля