да так сильно, что тошнота подкатила к горлу, и я, не сдержавшись, вернула утренний завтрак прямо к порогу здания суда. 

– Поль! Ты в порядке? – Виктор нагнулся возле меня, собирая мои волосы, отчаяние в его голосе говорил само за себя. Сергей также попытался выразить сопереживание к моему состоянию, но мне уж точно было не до него. 

– Полин, послушай, – начал он, но тут же был перебит Виктором: 

– Проваливай, ты что, не видишь, до чего довёл её или тебе мало? Лучше будет, если ты по-хорошему уйдёшь, я ведь на пределе, не посмотрю, что мы стоим у здания суда! Или ты хочешь прямиком в реанимацию отправиться? 

– Вообще-то, я с миром! Полин, мне жаль, что всё так вышло, но и ты меня пойми – это несправедливо по отношению ко мне! Да, может, я вначале злился и говорил, что заберу у тебя детей, но это только потому, что меня злила вся эта несправедливость! Я не желаю ни тебе, ни детям зла! И надеюсь, мы действительно найдем общий язык, не усложняя ситуации, – Сергей говорил серьёзно, в его голосе не было слышно насмешек или какой-то затаенной злобы, казалось, он впервые был искренним. И эта его искренность окончательно добила меня. Не понимая, что происходит, я сползла в руках у Виктора.

 Ещё чуть-чуть, и я бы близко познакомилась с асфальтом, хорошо, что Виктор рядышком находился и успел меня подхватить. Легкое недомогание в виде головокружения и рвоты начинало беспокоить. Собрав всю волю в кулак, я встала на ноги и, посмотрев на своего бывшего, сказала: 

– Сережа, пожалуйста, не надо! Ты сам хоть понимаешь, что творишь? От перемены твоего настроения и сказанных тобою слов голова идет кругом! – взяв из рук Виктора бумажный платочек, который всё это время шипел на Сергея, я устало продолжила: – Мне сложно поверить в то, что ты искренний! Ранее столько вранья и гадостей наговорил! 

– И поверь, я об этом жалею! Я злился и реально вел себя как последний придурок и с этим не спорю! Но именно в тот момент, когда справедливость восторжествовала, я понял, что всё это лишнее и, как говорила судья, мы действительно можем договориться! – попытался он наладить контакт. 

– Не знаю, что тебе сказать! – мой желудок вновь рванул вверх, но я смогла сдержаться и не согнуться пополам в очередной раз. 

– Хорошо, я не буду на тебя давить! Тем более, что-то ты себя чувствуешь неважно. Надеюсь, ты разрешишь повидать детей? – Сергей посмотрел на меня с надеждой. 

– Нет! То есть, не сегодня, мне действительно нездоровится, я тебе позвоню, и тогда договоримся о встрече, хорошо? – посмотрела я на Сергея, поражаясь его поведению, словно его подменили. 

– Хорошо, я буду ждать от тебя звонка! – он кинул взгляд на нависшего надо мной Виктора и попрощался, скрылся с глаз долой. 

– Поразительно, какие люди бывают двуличные! Ты ему веришь? – ошарашенно посмотрел на меня Виктор. 

– Честно?! Я уже сама не знаю, чему верить! – все так запуталось, ещё недавно я на сто процентов была уверена что тест ДНК покажет другой результат. 

– Поехали домой, Полинка, ты совсем бледная, боюсь, как бы не заболела! – бережно беря под руку, Виктор повёл меня к машине. 

– Не заболею, не переживай! Скоро пройдёт, месяцев через восемь уж точно, – подсчитала в уме сроки последнего моего менструального цикла. Надо же, оказывается, у меня уже давно задержка, а от таких событий я совершенно позабыла отметиться в женском календаре. 

– Нет, малыш, мы так долго ждать не можем, надо обязательно какому-то врачу показаться, – не понял меня Виктор, осторожно усаживая на переднее сиденье машины. 

– Я и не спорю, и обязательно гинекологу! 

– Да, да, моя радость и гинекологу... Так, сто-оп! А ему зачем? – Виктор посмотрел наконец мне в лицо и замер, прокручивая ранее сказанные мною слова. 

– Это шутка? – не мог поверить он. 

– Куда уж! Разве нам недостаточно шутников?! – глубоко вдохнула я, преодолевая очередной приступ тошноты. Виктор запустил пятерню в свою шевелюру и, сделав круг вокруг своей оси, с диким восторгом закричал: 

– Ура, я скоро вновь стану папой! 

Его радости не было предела, он все кричал и крутился, рассматривая улицы в поисках чего-то. Завидев то, что искал, он рванул через улицу, подпрыгивая по дороге. На противоположной стороне дороги стояла милая старушка и продавала цветы, которые однозначно были из ее сада. Скупив все имеющиеся букетики, Виктор направился ко мне, радостно при этом улыбаясь. Такое беззаботное и счастливое у него было лицо, что я сама непроизвольно улыбнулась. Как, оказывается, мало ему нужно для полного счастья! Подумаешь, ещё один ребенок! Взвалив на меня весь прилавок цветов, он, как ребёнок, закричал: – Поздравляю! Я так рад! Я так счастлив! Я… 

– Вить, я поняла, но, кажется, меня сейчас стошнит от запаха цветов, - ещё сильней побледнела я, сдерживая свои желудок из последних сил. 

– Понял, - он подскочил и, сгребая в охапку цветы, понес их обратно через дорогу. 

Боже правый, бабулька сейчас инфаркт заработает от моего слишком активного мужа. Вернув все до единого букетики, я видела, как Виктор активно жестикулирует руками, отказываясь брать цветы и деньги. Бабулька явно решила, что молодой человек нездоров. Виктор остановился у ларька и купил аж две бутылочки воды. Прискакав назад, он впихнул мне обе бутылки со словами: 

– Любимая, не знал, какую тебе захочется больше, с газом или нет! 

Ну вот, начинается! Теперь все прилавки магазинов и витрины кафетериев будут опустошаться от обильной заботы моего мужа! Знаем, уже проходили! У Виктора во время моей первой беременности была просто маниакальная мания накормить меня всем полезным, что имеется на свете. Скупал он абсолютно все, сметая с прилавков магазинов полезную и не очень полезную еду, обосновывая это тем, что среди ночи я могу захотеть чего-нибудь необычного. Когда он мне принёс запакованный подарок в виде мелков, я чуть с кресла не упала со смеху! Оправдал он себя тем, что видел и читал в интернете, что нам, беременным, просто невыносимо до скрежета в зубах как хочется именно мела! 

– Поехали домой, любимый, нас дети ждут, - выдохнула я, делая глоток прохладной воды и постепенно приходя в себя. 

– Да, поехали, я предупредил, чтобы меня сегодня не ждали на работе, - чмокнул он меня