— Я был так же близко от него, как сейчас от вас, — возмутился возница. — Уж я-то признаю джентльмена, если увижу его. Он, знаете ли, вышел из парадной гордой такой поступью, что сиятельный лорд, и остановил меня взмахом трости. В наши дни извозчик должен глядеть в оба, так что я тщательно присмотрелся к нему, прежде чем взял. Я не вожу всяких негодяев.

— Никто не сомневается в ваших словах, — уверил его Холмс. — Но это любопытно.

Он принялся расхаживать, неосознанно сунув руку в карман халата за своей «думательной» трубкой. Набив её и прикурив, мой друг заговорил снова:

— Куда джентльмен попросил довезти его?

— Угол Уигмор и Харли.

Холмс резко повернулся.

— Это же адрес Лэньона! — воскликнул я.

— Но вы по какой-то причине проехали мимо, — подстегнул Хорна сыщик. Тот кивнул.

— Нам оставался всего один поворот, когда этот пассажир вдруг стукнул тростью в крышу и велел возвращаться туда, где я его подобрал.

— Вам это не показалось странным?

— Мистер Холмс, я вожу кэб вот уже много лет и повидал всяких пассажиров. Меня мало что может удивить.

— Скажите-ка мне, а вы заметили в тот момент что-нибудь необычное в его голосе?

Хорн нахмурился.

— Да, голос и впрямь здорово изменился.

— Как изменился?

— Он стал каким-то неприятным. Похожим на скрипучий шёпот. Помню, я ещё подумал, что у бедняги, наверно, начался приступ какой-нибудь болезни и поэтому он раздумал ехать.

— Навряд ли. Зачем же в таком случае ему было покидать квартал врачей, где медицинскую помощь можно получить на каждом углу? Но это к делу не относится. Продолжайте, пожалуйста.

Извозчик пожал плечами:

— Да рассказывать больше и нечего. Довольно скоро он стукнул опять и пообещал мне соверен, если я оторвусь от преследующего нас кэба. Остальное вы и сами видели.

— Благодарю вас, мистер Хорн. Вот обещанные мною полсоверена и ещё немного в качестве оплаты. Вы нам здорово помогли.

Когда извозчик с благодарностями удалился, Холмс повернулся ко мне:

— Ну, Уотсон? Что вы об этом думаете?

— Я в полнейшей растерянности, — отозвался я.

— Да ладно вам. У вас наверняка уже появилась какая-нибудь теория, объясняющая все известные нам факты.

— Могу лишь предложить очевидное: где-то в пути Джекил и Хайд поменялись местами.

— Ну что же, звучит правдоподобно. Шёл густой снегопад, и из-за него я вполне мог и не заметить, в какой момент это произошло. Но зачем? Скажите же мне.

— Понятия не имею.

— Разумеется, не имеете, равно как и я — и даже пытаться не буду понять. Воображение становится бесполезным, когда его загоняют в область фантазий. Нам просто недостаёт фактов. Давайте подойдём к делу с другой стороны. Что вы узнали из разговора с Лэньоном?

Я выдал Холмсу подробный отчёт о беседе, добавив и собственное заключение, что врач знает больше, нежели пожелал разгласить. Он угрюмо слушал меня, не прерывая, лишь дым лениво поднимался от его трубки. Когда я закончил, Холмс подошёл к камину и вытряхнул в него её содержимое.

— Судя по всему, — произнёс он, — на ужин у нас фазан. Несколько раньше я почувствовал запах опалённых перьев, а теперь из кухни миссис Хадсон доносится восхитительнейший знакомый аромат.

— И это всё, что вы можете сказать? — Его неуместное замечание разозлило меня. — Какое отношение имеет ужин к решению этой загадки?

— Самое непосредственное, — ответил мой друг с улыбкой. — Двигатель не может работать без топлива. Как у вас нынче с памятью, Уотсон? Надеюсь, всё так же хорошо?

— Надеюсь. А что?

Она нам понадобится, чтобы завтра найти дорогу. Мне не хотелось бы, чтобы повсюду только и разговоров было, что Шерлок Холмс заблудился на территории вашей старой alma mater. Эдинбургского университета. Быть может, чёткость британского академического мышления укажет нам, как выбраться из того весьма затруднительного положения, в котором мы, увы, оказались.

Поездка из Лондона в Эдинбург на поезде хоть и воодушевляла (в моём случае) пейзажами, которые я не видел вот уже более десятка лет, всё же оказалась крайне утомительной, по причине чего на протяжении двух дней после приезда ни один из нас даже не помышлял о том, чтобы покинуть номер гостиницы. Холмс проводил время, добавляя завершающие штрихи к монографии, где систематизировал сведения о, если не ошибаюсь, шестидесяти семи распространённых смертельных ядах, присовокупив и краткие описания различных методов, посредством коих все они применялись в губительных целях некоторыми нашими согражданами. Как ни странно, он ни разу даже не упомянул о приведшей нас сюда миссии, лишь однажды в ответ на мой настойчивый вопрос заявил, что о дальнейшем продвижении не может быть и речи, пока не появится больше информации. Вдохновлённый литературной атмосферой, я принялся было вновь сводить свои заметки о деле Дреббера в ту летопись, которой в конечном итоге будет суждено познакомить мир с замечательными способностями Шерлока Холмса, однако обнаружил, что слишком увлечён текущим развитием событий, чтобы по достоинству оценить тот запутанный клубок, и в конце концов отложил свои материалы и вновь уселся за чтение того, что написали другие. Был пасмурный январский день, когда, наконец восстановив свои силы, мы вступили на территорию одного из самых лучших учреждений высшего образования, какие может предложить западный мир.

— Самым разумным для нас было бы найти человека, который знал Генри Джекила, когда он учился здесь, — рассуждал Холмс, пока мы пробирались по весьма оживлённой дорожке через сутолоку студентов, спешивших в обе стороны с охапками книг. — Если мы не преуспеем в этом, нам придётся обратиться в университетский архив. Как, Уотсон, можете вспомнить кого-нибудь, кто помог бы нам в данном случае?

— Есть старый профессор Армбрустер, — ответил я после некоторых размышлений. — Он был далеко не молод, даже когда я закончил обучение. Ходила шутка, будто университет построили вокруг него. Мой последний Медицинский справочник всё ещё упоминает его в числе живых, однако, сами понимаете, в преклонном возрасте этот статус может измениться в любой момент.

— Это довольно легко выяснить.

Холмс взял под руку обходившего нас в этот момент юного студента, нагруженного несколькими увесистыми изданиями. Тот остановился и весьма неприязненно уставился на сыщика.

— Прошу прощения, — обратился к нему Холмс, — где мы можем найти профессора Армбрустера?

— Старого Бруста? — В тоне молодого человека прозвучали одновременно нежность и непочтительность. — Ясное дело, в медицинской библиотеке. Где же ещё ему быть? Он практически живёт там. — Юноша кивнул в сторону огромного серого здания шагах в пятидесяти слева от нас. Его высокие окна были увиты плющом, увядшим в это время года, так что под ним виднелся камень в пятнах лишайника.