Приняв у нас шляпы и пальто и повесив их рядом с дверью, грациозным жестом тонкой руки мисс Флэнаган предложила нам сесть в те самые шикарные кресла.

— Налить вам по стаканчику бренди? — Она подошла к столику, на котором стояли богато украшенный графин и несколько бокалов.

— Благодарю, но для нас несколько рановато, — отказался Холмс. Я последовал его примеру.

Хозяйка рассмеялась, гортанный смех её звучал очаровательным колокольчиком.

— Конечно же. Простите. Это я по привычке. — Она бросила взгляд наверх. — Идите назад в постели, девочки. Всё в порядке.

Признаться, вот уже некоторое время я испытывал неловкость, ибо с лестничной площадки за нами наблюдала стайка красивых девушек, одетых лишь в тонкие ночные рубашки. Одна, миниатюрная блондинка, как будто проявила ко мне мимолётный интерес. После благожелательного, но твёрдого приказа хозяйки девушки захихикали и исчезли в коридоре второго этажа, шлёпая обнажёнными ступнями по голому дереву. Через какое-то время, однако, большинство из них прокрались назад, в особенности упомянутая блондинка, которая теперь уж точно изучала меня из-за перил. Я заёрзал в кресле и пожалел, что столь поспешно отказался от предложенного мисс Флэнаган бренди.

— У вас красивый дом, — заметил Холмс.

— Спасибо. Он был бы значительно скромнее, если бы не университет. Многие студенты находят моих девушек приятной заменой лекциям и учёбе. Однако вы пришли не затем, чтобы обсуждать мою обстановку. — Она грациозно села в кресло с прямой спинкой, за которым располагалось яркое окно — как я знал, распространённый приём среди женщин, неуверенных насчёт своей внешности. В её же случае в данном манёвре не было необходимости.

Холмс вкратце пересказал мисс Флэнаган события, приведшие нас в её салон, начав с убийства Кэрью и закончив рассказом профессора Армбрустера. При упоминании последнего она улыбнулась.

— Старый Бруст, — задумчиво произнесла она. — Студенты любят его.

— И не без оснований, — согласился Холмс. — Хотя временами здравый смысл изменяет старику, то есть при условии, конечно, что Уотсон, как он это утверждает, и вправду не водружал в семьдесят третьем году на флагшток пальто старого джентльмена. — Здесь сыщик с хитрецой взглянул в мою сторону. — Тем не менее, когда мы спросили профессора, не отклонялся ли его бывший студент от пути истинного, его совершенно не затруднило вспомнить инцидент, стоивший Джекилу года наказания.

— И вы уверены, что этот рассказ и объясняет нынешние трудности Генри?

— Я ни в чём не уверен и ничем не пренебрегаю, пока не собраны все факты. Но то ведь основополагающий принцип ботаники: внезапное изменение в росте дерева может корениться в его раннем развитии.

— Но ведь это был сущий пустяк. Я сама с трудом припоминаю тот случай.

— Событие, которое никто не помнит, очень легко исказить. Всё же, мисс Флэнаган, напрягите свою память. Что произошло той ночью?

Она восхитительно повела одним плечиком.

— Да ладно вам, мистер Холмс. Вы представляетесь мне человеком, знающим жизнь. Как вы сами полагаете, что тогда произошло?

— Что полагаю я, это, мадам, к делу совершенно не относится. Я хотел бы услышать подробности именно от вас. — Его серые глаза вспыхнули.

Резкий ответ, быстрый, словно выпад рапирой, застал нашу хозяйку врасплох. Она заёрзала под взором Холмса, опустила глаза. Затем с вызовом ответила на его взгляд. Всё-таки эта женщина обладала поразительной силой воли.

— В ту ночь ничего не произошло, мистер Холмс, — твёрдо ответила она.

— То есть как ничего? — Настала очередь сыщика изумиться.

— Да вот так, совсем ничего. — Она отмахнулась едва заметным жестом. — Мальчик был пьян. В ту ночь я работала в пивной, — тогда мы должны были выходить и сами искать клиентов, а не ждать, когда они нас найдут. За нами присматривала миссис Макгрегор, старая карга. В общем, я поймала взгляд Генри, когда он пил со своими друзьями, и он, пошатываясь, двинулся ко мне. Видели бы вы меня тогда, мистер Холмс. Мне едва исполнилось шестнадцать, и я была такой красоткой. А он не был настолько пьян, чтобы не заметить этого. Он сделал мне известного рода предложение, и я приняла его. Клэрис!

Незаметно от хозяйки маленькая блондинка прокралась вниз, встала за моим креслом и потихоньку тронула меня за плечо. При окрике мисс Флэнаган она в страхе и раскаянии отдёрнула руку и пулей бросилась обратно по лестнице. Через миг я услышал, как на верхнем этаже хлопнула дверь.

— Приношу извинения за невоспитанность Клэрис, доктор, — сказала наша хозяйка, натянуто улыбнувшись. — Она слишком юна, чтобы воображать, будто при своей профессии может влюбиться и при этом не испытать боли. Ей ещё предстоит многому научиться.

Однако у меня всё же возникло впечатление, что гнев мисс Флэнаган был направлен вовсе не на Клэрис, а на меня — точнее, на тот пол, к которому я принадлежу. Я ответил, что извинений не требуется.

— Продолжайте же, мисс Флэнаган, — нетерпеливо сказал Холмс.

— На чём я остановилась?

— Джекил сделал вам известного рода предложение, и вы его приняли.

— Ах да, конечно. Вы должны понимать, что в пивной он появился отнюдь не в первый раз и всюду только и разговоров было что о богатстве его семьи. Да ещё Генри был вдобавок очень красив и отличался безукоризненными манерами, даже в таком неустойчивом состоянии. У нас тут развернулось нечто вроде соревнования, чтобы подцепить его. Словами не передать, как мне польстило, что Генри выбрал именно меня из всех находившихся в пивной девушек. По обыкновению, я получила деньги вперёд — в те дни это составляло пять шиллингов, — и он прошёл со мной через улицу в этот дом. — Она умолкла.

— А потом? — поторопил её сыщик.

Она снова пожала плечами:

— Ничего. Когда он оказался в моей комнате, то сразу же уснул.

Воцарилась тишина, пока мы с Холмсом осмысляли это невероятное разоблачение. Ну надо же! А ведь по иронии судьбы ситуация эта обернулась грязным скандалом. Мы так и покатились со смеху.

— Сейчас-то вам смешно, но, уверяю вас, тогда мне было совсем не до смеха, — сказала мисс Флэнаган с некоторым раздражением. — Я была молода, неопытна и до смерти боялась миссис Макгрегор. Не желая подвергнуться её насмешкам, я скрыла правду и всю ночь просидела в кресле, потому что этот храпящий хлыщ занял всю мою кровать. На следующее утро, пока все ещё спали, мне удалось поднять Генри — он всё ещё с трудом держался на ногах. Затем я помогла ему спуститься и сесть в кэб. Я уж было решила, что на этом всё и закончится, но кучер, мерзкий тип, заявил, что и пальцем не пошевелит, чтобы довести юношу до его комнат, если только я сама не буду сопровождать его. Делать нечего, пришлось проводить его. Кэб туда и обратно обошёлся мне в четыре шиллинга. — Она покачала головой. — Нет, мистер Холмс и доктор Уотсон, повторяю, мне тогда было не до смеха.