тревожные звоночки. А их было немало… Марина не хотела ничего покупать для дочери, не глазела на витрины детских магазинов, она не реагировала на свое положение, как это делают другие женщины… Тогда почему решилась сохранить ребенка? Непонятно… Ради меня? Чтобы удержать меня или попытаться создать семью? Настоящую, такую, как у всех.

– Я расскажу, – глубоко вздыхая, отвечаю я. – Наша мама еще не оправилась после тяжелых родов. Она лечилась в реанимации, долгое время находилась в коме… Я попросил бы вас не беспокоить ее без крайней надобности.

– Хорошо, хорошо, – взмахивает ладонями Галина Михайловна. – Не буду.

Рассказываю няне о режиме дня Сашеньки, показываю, где находится молочная смесь и одежда, и спешно собираюсь на работу. За время знакомства с Галиной Михайловной Марина из комнаты даже не вышла… Ну ничего… Скоро все изменится: я разберусь с Салимом и подам на развод. А от Сашеньки она сама откажется, я почти уверен в этом. Да и Галине Михайловне не стоит сближаться с Мариной – себе дороже…

День тянется как резиновый… Решаю текущие вопросы, подписываю договоры с заказчиками, то и дело вспоминая о моих любимых… Рокси так и не уволилась с работы. Моя упрямица… Как будто я не могу обеспечить их! Но Рокси хочет быть самостоятельной и независимой. А я слишком ее люблю, чтобы спорить или ограничивать свободу. Запускаю ладони в карманы брюк и смотрю на заснеженный сквер. Машины медленно двигаются в пробке, снег кружится и лениво опускается на крыши домов и машин. В мое неторопливое созерцание врывается звук входящего сообщения. Ян, собственной персоной.

«– Иногда мне кажется, что я с тобой общаюсь чаще, чем с Роксаной», – вместо приветствия печатаю я.

«– Это потому, что у тебя нет друзей, Абу-Таир».

«– У меня и не может их быть. Ты же знаешь».

«– Почему? Ты вполне мог бы их завести. Ездить на рыбалку или охоту, собираться по выходным семьями».

«– Может, когда-то это случится? Пока у меня есть только приятели. Ты для этого мне пишешь, Ян? Или по делу?»

«– Ну тебя, брюзга. Я пишу сообщить хорошие новости, Данил. Мне удалось напасть на след твоего потенциального папаши. Для этого мне пришлось залезть в архив советских разведчиков. Та еще контора, скажу я…»

«– А на что ты ориентировался? Как понял, что он может быть моим отцом?», – пишу нетерпеливо.

«– Проверил, кого посылали в родной город твоей матери. Сравнил с годом твоего рождения. Тебе надо ехать домой, Таир. Опросить бывших соседей твоей матери. Уж они-то видели, какой мужчина ее провожал, встречал, возможно, жил с ней…».

«– Ян, ты себя слышишь? Ну какие соседи? Мне уже за тридцать – думаешь, там кто-то помнит маму и мужчину с ней?»

«– Будь уверен. Он появлялся в ее доме не раз и не два. Можно хотя бы попытаться».

«– Мама уехала из родного города за полгода до моего рождения. Совпадение? Или ей угрожали? С чем может быть связан столь спешный переезд?».

«– Вот и узнаешь, Таир. Расскажешь им про Елену, напомнишь о ней и загадочном мужчине. Скажешь, что ищешь отца. Я уверен, что никто не будет утаивать информацию, если она есть».

«– Странно это все, Ян. Почему мама ничего мне не сказала? Она ведь когда это сделать перед смертью?»

«– Могла. Твоего отца звали Хасан Гаджиев. Он был советским разведчиком и уроженцем Азербайджана. За несколько месяцев до твоего рождения его перевели в службу внешней разведки и затерли всю информацию о нем».

«– Новое имя и фамилия?»

«– Конечно. По легенде он погиб, а на самом деле живет себе и хлеб жует… Где-то в России».

«– И как это узнать? Его фамилию, да и вообще… Он жив?»

«– Езжай в родной город матери, Данил. Найди свидетелей, подруг детства мамы. Расспроси. Она могла делиться какими-то подробностями о Хасане. Тем, чего нет ни в каком интернете. И ни в одной базе».

«– Думаешь, это поможет? Ты уже установил его личность, так зачем мне туда ехать?»

«– Говорю же, за подробностями. Я могу оперировать только тем, что есть в базе. На месте ты можешь узнать гораздо больше».

«– Хорошо, поедем с Роксаной».

«– Вот и правильно».

«– Ян, что известно о Салиме?»

«– Сидит тихо как мышка. Не высовывается. Не забывай, что у него тоже есть служба безопасности, подтирающая информацию. Он не так прост, как мы хотим думать…»

Завершаю вызов, гадая, как уговорить Роксану поехать со мной. Но она облегчает мне задачу, позвонив первой и рассказав о слежке. Вот и хорошо… Повод уехать нашелся сам. Не дожидаясь утра, я бронирую номера в гостинице и записываю фамилии соседей матери – их мне сообщил Ян. И предупреждаю Галину Михайловну о небольшом отпуске в поселке. Остается позаботиться о безопасности моих родных… Займусь этим утром.

Данил.

Роксана одобряет мой выбор загородного домика для отпуска. Ярик восхищенно осматривается, проходя внутрь бревенчатого, натопленного дома, а Нина Федоровна опасливо озирается, бросая взволнованный взгляд на Рокси. Одна Галина Михайловна радуется возможности побыть на природе – она-то не в курсе наших дел.

– Как мы будем связываться? – тихонько спрашивает мама Рокси, отводя нас в сторону. – Будут ли инструкции на случай, если что-то случится?

Похоже, она расстроена не на шутку нашим скоропалительным отъездом. Роксана ничего не сказала ей о слежке и появлении людей Салима в городе, и подозрительность Нины Федоровны возросла до предела.

– Никаких инструкций, – уверенно отвечаю я, поглядывая на няню – она показывает Сашеньке падающий за окном снег. – Отдыхайте, катайтесь на санках, гуляйте, пеките пироги.

– Я серьезно. Роксана молчит, но ты-то… Скажите, что произошло? Я же вижу, как ты ходишь, дочка – по сторонам озираешься и в окна по ночам смотришь. За вами следят? Кто-то хочет вас убить? – переводит она взгляд с меня на Рокси.

Рокси надувается и опускает глаза. Молчит, очевидно, не желая расстраивать маму дурными вестями.

– Конечно, нет. И что значит – хотят убить? Хотели бы – уже убили… Не волнуйтесь, Нина Федоровна, нам ничего не угрожает. Занимайтесь детьми и… Отдыхайте.

К обеду приедет сотрудник частного охранного агентства. Вашей безопасности ничего не угрожает.

– Господи… – она закрывает рот рукой. – Значит, точно, угрожает. Так я и думала… Что мне делать, если что-то случится?

– Мам, Данил прав – если бы нам хотели навредить, сделали это, а не выжидали. Так что отдыхайте и набирайтесь сил.

Рокс выдавливает улыбку и спешно прощается. Мы обнимаем