своей рукой на титульном листе пишут, что это подарок такому-то человеку от автора!

Но тут-то ни слова нет в адрес Тамира!

Мать его весь эфир просидела в записи на экране спиной к зрителю, выдавая себя за скромницу, которая якобы не постеснялась, осознанно лечь под женатого, не постеснялась разрешить сыну печатать за деньги свою якобы историю, а повернуться лицом к зрителю постеснялась. Но теперь-то я знаю почему, это чуть позже мы нашли информацию о ней и поняли, кто она. А тогда она боялась, что мы увидим ее лицо и узнаем ее, тогда их ложь сразу стала бы очевидной. Ведь в журнале на девяносто процентов не ее фотография. Поэтому мы изначально не поняли, кто она на самом деле. Но об этом я расскажу чуть позже. Причем, когда мы просили Тамира о личной встрече с ним и его мамой, он ответил, что мама встречаться не будет, так как это его история и мама ни при чем, и интервью никаких давать она не будет. Значит, на личную встречу со мной она идти не хотела, а интервью каналу дала с удовольствием.

Мы приехали домой после съемки, я зашла в дом и разрыдалась.

– Что? Как прошло? Я дико волнуюсь! – выбежала навстречу мама.

– Это конец… Я не справилась, – захлебываясь рыданиями, сказала я.

Глава 4

Травля

Наверное, тот день был одним из самых страшных в моей жизни. Но сейчас, спустя время, я благодарна этому испытанию, так как я вывела много уроков для себя.

И первый урок – это то, что твоя боль никому не интересна!

Люди хотят видеть красивую картинку. А тем более если ты публичный человек, то один эмоциональный срыв может стоить тебе жизни и карьеры!

Вернувшись домой, я понимала, что наломала дров, но в то же время во мне еще сидело недоумение: почему все произошло именно так? Ведь мы говорили правду! Да, агрессивно, да, не справившись с эмоциями, но ведь эта агрессия была направлена только на обидчика, без спроса, публично, ворвавшегося в нашу жизнь!

Понимаю недоумение некоторых людей, мне даже писали многие: «Какой же он обидчик, он жертва! Парень просто хотел рассказать свою историю, обрести родню. Это же такое счастье – найти брата, вот я бы была (был) вне себя от радости, если бы ко мне пришел такой брат!»

Поясняю, во‐первых, все, что он говорил, было абсолютной ложью, в которой он сам путался, постоянно переиначивая историю, перевирая «факты», путаясь в событиях, и никто не переубедит меня в обратном, не потому что я не хочу принимать истину, а потому что я слишком хорошо знаю своего папу, его жизнь. У меня отличная память, и признать рассказы этого парня правдой – равно признать, что я это не я и моя жизнь – не моя!

Во-вторых, он не жертва, он взрослый мужчина, который жил почти сорок лет и ему не нужна была его правда, родня, папа и все вытекающее из этого. Ему не пять лет, он не ребенок, он должен понимать, что если и считал Мишулина своим папой, то обязан был решить все волнующие его вопросы при папиной жизни. Повторюсь, когда умер папа, парню был двадцать один год! Он спокойно мог тогда сделать анализ ДНК, решить вопрос с признанием его как сына и так далее. Если он этого не сделал, а выждал аж двенадцать лет после смерти папы, значит, очевидно, что цели у него были иные. Также ничто ему не мешало за эти двенадцать лет найти меня, все-таки мы оба актеры, и найти контакт не составляет проблемы в нашей среде. Он мог не выносить это на публику, а встретиться со мной, поговорить и все разъяснить. Вот тогда бы я поверила, что ему действительно важно найти свои корни. Все домыслы о том, что если бы он пришел ко мне на порог, без публичности, то я якобы его бы выгнала или агрессивно приняла, всего лишь чьи-то домыслы или отмазки этого парня. Да, не исключаю, что первая моя реакция была бы шоковой и, возможно, негативной. Это нормально! Только в кино люди, не знающие друг о друге почти сорок лет, встретившись бросаются друг другу на шею. В жизни все иначе! Да, возможно, сразу я бы не раскрыла ему свои объятия, но я нашла бы в себе силы все выяснить и поговорить по-человечески, а самое главное, я бы сделала все, чтобы не приносить боль своей маме, которая является не последним участником этой истории!

Всем, кто говорил, как был бы счастлив обрести братика, хочется задать вопрос: а ваша мама также была бы этому рада? Или все-таки она тоже человек и имеет права на свои эмоции и переживания, на спокойную частную жизнь, в конце концов?

Моя мама не публичный человек, никогда не стремилась стать таковой. Она даже фотографироваться не любит. Она жила в любви и доверии тридцать пять лет, с мужем, который боготворил ее и не давал даже повода думать или подозревать его в чем-то. Она дышала им, жила им, любила и уважала его. После его смерти до сих пор она живет памятью о нем. Да, у нее культ папы, но она же имеет на это право? Она же никому не мешает этим! И этот парень, если бы был порядочный, просто обязан был в первую очередь подумать о ней! Как бы ему это ни нравилось, но она законная жена Мишулина, женщина, с которой он прожил жизнь, строил дом, сажал дерево, рожал ребенка, делил горе и радости! И уж она точно ни в чем не виновата перед этим парнем! Нельзя исполнять свои «хотелки» на крови других людей! Порядочные люди так не поступают!

И самое главное, слова многих: «Какое счастье найти брата!» – могут иметь место, когда родственников разлучают в детстве или, не дай бог, один ребенок теряется, и вот спустя годы они находят друг друга, да, тогда это великое счастье и радость!

А когда люди почти сорок лет ничего друг о друге не знают, не растут вместе, не общаются, когда их ничего не связывает, то по сути они чужие люди. И чтобы стать близкими, нужно познакомиться, притереться к друг другу, понять, есть ли общие интересы, есть ли точки соприкосновения, только после этого можно делать выводы, будут эти люди близкими или нет. А все романтические истории, которые мне так пытались навязать диванные критики, бывают только в мелодрамах. И окажись эти