Стол был завален всяким магическим хламом: чашами, колбами, черными свечами, хрустальными шарами, картами… Прям как у ведьмы. Правда, это было перемешано с какими-то технически навороченными штуковинами. Тогда я еще не очень хорошо разбиралась в тонкостях этого мира, да я и до сих пор не поняла значения многих вещей, но безумное сочетание экспозиции мне понравилось. Особенно поразило, как лихо светящиеся проводки опутали хрустальный шар и бурлящий котелок с плавающими в нем механическими жучками. Они так забавно били лапками, что я решила непременно украсть себе таких.

— Здравствуй, брат. — В зал вошел еще один их названый родственничек, первые его слова были обращены к Леонарду. — Здравствуйте, братья, — добавил он, повернувшись к остальным сидевшим за столом.

Вновь вошедший наклонил голову и убрал с шеи волосы, обнажив знак, точно такой же, как и мелькающий на подвижной картине, — два кружочка, перечеркнутые двумя линиями.

— Садись, брат! — изрек Леонард.

Говорила же, что во всех тайных обществах глупые приветствия, будто бы не признали они его и без этих рисунков на шее. Но гораздо больше меня интересовало другое: Леонард в бордовой гостиной искал на моей шее такой же знак или же думал, что я принадлежу к другому сообществу? Впрочем, ответа на этот вопрос я так и не получила.

В песочных часах, появившихся на мониторах, упали последние песчинки. На экранах высветилось «00:00».

Леонард величественно поднялся, его мантия тихо шуршала от каждого движения.

— Братья, не тьма и не свет, не добро и не зло! — Его голос был таким завораживающим, что значение слов терялось, не доходя до сознания. Да, впрочем, и зачем оно, это значение, будто я никогда раньше не подслушивала, что говорят на тайных собраниях. Везде одно и то же. — Хранящиеся здесь древние знания не покинут эти стены. Тайный совет ордена Занозы никогда не предаст свою веру.

— Занозцы будут верны ордену! — ответили остальные, на которых мне вовсе не хотелось обращать внимания. Ну и название у их ордена… Прямо скажу, не очень. Наверняка основатели отличались извращенным воображением и даже представляли, где именно находится их символическая заноза.

— Много сотен лет орден Занозы защищает наш мир и еще много сотен лет будет защищать его, — продолжил Леонард. — Когда-то наши предки стали хранителями тайных знаний, и мы с честью продолжаем их дело.

— Занозцы будут верны ордену! — вновь повторили остальные.

— Каждый раз, когда над миром нависнет угроза, мы встанем на его защиту, — сказал Леонард. Хоть точно такие же слова мне удавалось подслушать и в своем мире на тайных сходках, но прекрасный голос Леонарда делал все сказанное каким-то особо таинственным и величественным.

— Занозцы будут верны ордену! — в третий раз сказали остальные.

В ходе любой тайной церемонии любого тайного ордена особо значимые фразы повторяются три раза, тут уж ничего не поделаешь.

Не скрою: я почти все время смотрела на Леонарда и поэтому не сразу поняла, что остальные собравшиеся за столом принялись совершать какие-то странные движения. Один пытался совместить хрустальный шар с какой-то штуковиной, похожей на телефон, для чего он опрыскивал эту конструкцию чем-то синим и жег черные свечи. Я уже говорила, что не особо разбираюсь в магии и в технике, поэтому и в происходящем я тоже не разобралась, но выглядело все весьма забавно.

— Две великие цели мы должны обсудить сегодня, братья. — Леонард заговорил как-то напыщенно, что, увы, было неизменно для таких сборищ. — Цель первая — беда, нависшая над всеми нами. Знайте: все наши опасения подтвердились. Угроза ходит по нашему миру.

— Не может быть, брат! — выкрикнули трое наиболее ретивых занозцев.

— Вот этот свиток! — Леонард кинул на стол мой свиток. В смысле пока еще он не был моим, но все же. — Все вы помните, что, как только руны явно проступят на свитке, а луна на небе станет зеленого цвета, появится некто, способный разрушить наш мир. Сегодня вечером руны были видны очень четко, видны так, будто их только что начертали.

— Древнее предсказание, брат! — вскричала та же ретивая троица занозцев.

— Потом руны вновь поблекли. Но на небо взошла зеленая луна!

Занозцы дружно ахнули.

Я вздохнула свободней. Кому бы из нас с Леонардом ни угрожала опасность, она отступила — древнегоблинский никогда не подводит. А вот на цвет взошедшей луны я, признаться, не обратила внимания, да он меня и мало волновал, древнее предсказание этого мира казалось абсолютной глупостью. И вообще, любой уважающий себя маг за свою жизнь записывает не менее десятка предсказаний, говорящих о конце света, таким образом пытаясь увековечить собственное имя. А потом… Едва луна позеленеет, или трава покраснеет, или теленок двухголовый родится, так этого мага тут же и вспоминают: говорил, дескать, предсказывал же.

— Брат, — сказал какой-то тощий занозец с длинным носом, — у этого древнего предсказания есть и другой перевод. Тот, кто разрушит наш мир, появится при багровой луне. А зеленая луна означает лишь прочтение свитка.

Леонард величественно склонил голову, пару секунд промолчал и провозгласил:

— Вы должны подумать над моими словами и к завтрашнему дню найти объяснение происходящему. А теперь продолжим. У нашей встречи есть еще одна цель. Цель более приземленная.

Он красиво поднял руку, в которой был зажат пульт. Часть дальней стены отъехала в сторону, открылась небольшая ниша, откуда, щурясь на свет факелов, вышел человек. Это был слуга, свидетельницей приступа истерики которого я стала при своем первом посещении особняка. Судя по его несчастному виду и колодкам на ногах, он так и не смог закрыть глаза на все происходящее.

— Когда ты поступал ко мне на службу, то клялся в верности, — сурово сказал Леонард. Впрочем, суровость ему тоже очень шла: сведенные брови, морщинка на лбу, складка возле губ. Ах!

Слуга опустил голову.

— Я доверял тебе, но вместо верности столкнулся с предательством.

— Нет! — Слуга резко поднял голову. — Я никогда бы не посмел предать вас.

— Посмел! Ты проник в запретную часть дома. Что ты хотел узнать?

— Ничего. Я ничего не хотел и не хочу.

— Лжешь!

— Нет, я говорю правду. Я вовсе ничего не хотел узнавать, я случайно по ошибке открыл не ту дверь и сразу закрыл ее. И не видел я там никаких оборотней, сотворенных при помощи магии, — пробормотал слуга.

Оправдывался он глупо, за то время, пока он просидел в этой каменной нише, можно было придумать и более хорошее оправдание. Но профессионалов мало. Я, когда меня пару раз все-таки таскали на допросы, таких басен дознавателям нарассказывала, что те потом лишь при свете факелов засыпали.

— Подними руку и поклянись, что ты никому не расскажешь то, что тебе случайно померещилось в моем доме, — приказал Леонард. — Поклянись, что будешь и дальше служить мне верой и правдой.