- Голубка! Искристая!

- Мышиный помет! - пробормотала она. - Они ищут нас.

Паника вспыхнула в зеленых глаза Остролистой.

- Никому не говорите, что вы видели меня, - просила она.

- Но почему? - спросила Голубка. - Почему ты не можешь вернуться домой? Ведь твой дом здесь!

- Вам не понять, - прошептала Остролистая и попятилась к туннелю. - Я должна идти!

Но прежде чем она успела погрузиться в темноту, сквозь тучи пробился луч лунного света, озаряя всех трех кошек. В тот же миг на вершине скалы появился Львиносвет, он стоял там и смотрел на них сверху вниз.

- Нет! - прозвучал его голос в ночной тишине. - Я не позволю тебе снова сбежать, Остролистая!

Проснувшись, Воробей вышел из своей палатки и вышел на поляну, где уже слонялись несколько его соплеменников.

- Что происходит? - спросил он, торопясь к Крутобоку, который стоял рядом с Огнезвездом рядом с входом в колючий туннель.

- Вишнелапка проснулась, - ответил серый воитель. - Она заметила, что Искристой и Голубки всю ночь не было в палатке. Она сказала Огнезвезду и мы обыскиваем лагерь.

- Мы не можем найти ни одну из них, - озабоченно сообщила Песчаная Буря, присоединяясь к ним.

- Тогда мы должны послать больше патрулей на поиски, - сообщил предводитель Грозового племени. - Я не доверяю племени Ветра, тем более Однозвезд угрожал нам. Голубку и Искристую могли взять в плен.

- Если племя Ветра хоть когтем тронет наших воинов, я разорву их шкуры, - зарычал Крутобок.

Поскольку Воробей не мог помочь с поисками, он вернулся в свою палатку, но никак не мог уснуть. Он не беспокоился о Голубке и Искристой так сильно, как остальная часть племени, зная о них то, что никто не знал.

"Но все равно это довольно странно, что они просто так среди ночи пропадают, ничего не сказав мне," - подумал он. Он вздрогнул, когда на ум ему пришла новая мысль. "Они бы не захотели опять попасть в переделку с племенем Ветра. Они уже попадали в беду, когда еще оруженосцами посещали их лагерь."

Он слышал, как Иглогривка ползала вокруг своего гнезда, и сдавленно вздохнул:

- Ты в порядке? - резко спросил он.

- Да, все в порядке, - ответила Иглогривка. - Я просто немного залежалась.

Воробей тяжело поднялся из своего гнезда и поплелся к ней.

"Все равно я не сплю, так сделаю хоть что-то полезное," - решил он, располагаясь рядом с Иглогривкой и начиная массировать ее залежавшиеся мышцы.

- Спасибо, Воробей, - испустила долгий вздох Иглогривка. - Теперь мне лучше, - мгновение спустя она добавила: - Как ты думаешь, с Голубкой и Искристой все будет в порядке?

- Я уверен, что да, - мяукнул Воробей, подавляя в себе собственные опасения. - Они, наверное, вышли на ночную охоту.

Вскоре Иглогривка легла спать, успокоенная уверенностью Воробья и ритмичными движениями его лап. Но Воробей уже не хотел спать. Он поднялся, потянул спину, а затем снова выбрался на поляну.

Огнезвезд сидел в центре лагеря, пока Ромашка бродила возле ежевичного барьера. Воробей почувствовал ее тревогу, такую острую, как если бы пропали ее собственные котята. Обнаружив, что Кисточка не в своей палатке, Воробей подошел к ней.

- Ты должна быть в своем гнезде, - мяукнул он. - Я уверен, что нет никакой необходимости беспокоиться о Голубке и Искристой.

- Мне и здесь неплохо, - огрызнулась на него Кисточка. - Если я захочу, то буду просто сидеть и смотреть на звезды.

- Конечно, можешь, - ответил Воробей, но уже более мягким голосом. "Наверное, она ищет Долгохвоста среди этих бесчисленных звезд."

Он приблизился к детской и услышал шум, исходивший от Медуницы.

- Это котята. Я их кормлю. Они вырастут большими и сильными.

Голос черепаховой кошки все еще звучал устало. Но после родов она чувствовала себя лучше.

"Она поправляется, - с удовлетворением подумал Воробей. - Ее котята крепче с каждым днем."

Они с Бурым назвали их Лилия и Зернушка. С ними все будет хорошо. Воробей хотел, чтобы в племени было больше котят. Они предвещали надежду на новую жизнь, веру племени, несмотря ни на что, что бы там ни планировал Сумрачный Лес. Вдруг он уловил звук шороха шипов. Он почуял запахи Белолапы и Березовика, чувство их отчаяния накрыло его, как волна.

- На берегу озера нет никаких признаком Голубки и Искристой, - сообщила Белолапа Огнезвезду. Ее голос звучал беспокойно от волнения за своих котят.

Лисохвост и Ледосветик последовали за своими соплеменниками мгновение спустя.

- На границе с племенем Ветра их тоже нет, - объявил Лисохвост.

- Мы подумали, что идем по их запаху, - добавила Ледосветик, - но он исчез, и мы не смогли снова найти его.

Тревога Воробья росла с каждым мгновением, и он подошел к Огнезвезду. Другие кошки вышли на поляну из своих палаток. Белохвост и Яролика тихо переговаривались друг с другом; Дым зашагал к поляне; Тростинка то высовывала голову из детской, чтобы слушать все, что происходит, то снова исчезала. Листвичка и Белка тихо вышли из воинской палатки и сели, прижавшись друг к другу; Пеплогривка присоединилась к ним спустя несколько ударов сердца.

Воробей услышал звуки движения стены лагеря. На этот раз Ежевика и Песчаная Буря пришли отчитаться, но Воробей чувствовал неудачу уже прежде, чем кто-то из них успел заговорить.

- На границе с племенем Теней их тоже нет, - сказал Ежевика Огнезвезду.

- Этот запах оставил еще Львиносвет, когда ходил к заброшенному гнезду Двуногих, - мяукнул Огнезвезд. Его голос был тяжелым от беспокойства. - Если их не найдут, то...

Он замолчал, когда несколько кошек вышли из туннеля. Львиносвет шел впереди.

- Я нашел их, - объявил он.

Воробей весь напрягся, услышав голос брата. Львиносвет не был так рад, вместо этого его голос звучал более напряженно. Что-то здесь не так.

- С ними все в порядке? - крикнул он.

- С нами все хорошо, - ответила Голубка, выходя за Львиносветом.

Искристая последовала за ней, а Белолапа уже бежала через поляну, чтобы встретить их.

- Где вы были? - спросила она, ее ярость в голосе сменилась радостным мурлыканьем, когда она прижалась к свои дочерям. - Мы чуть с ума не сошли!

Воробей чувствовал смущение молодых кошек.

- Что такого? - пробормотала Искристая. - Мы просто вышли на прогулку.

Огнезвезд поднялся на лапы и подошел к ним.

- Вы в безопасности, и это самое главное, - мяукнул он. Его голос становился все суровее, когда он продолжал. - Завтра мы поговорим о том, что вы сбежали из лагеря, ничего не сказав соплеменникам, в то время, когда нам угрожали наши соседи.