Колчак наблюдал за этим невысокого роста здоровяком в разных ситуациях: на флагманском корабле, когда флотоводец руководил боевыми учениями, отдавая приказания хорошо поставленным командным голосом, во время отдыха на «Пограничнике», где Эссен превращался в благодушного хозяина. Сейчас, в салоне крейсера «Рюрик», Александр видел перед собой прежнего, уверенного в себе командующего, настоящего боевого адмирала. После совещания адъютант командующего предупредил командира «Пограничника», чтобы он не уходил с крейсера и ждал вызова адмирала, который продолжал совещание с начальником штаба и флаг-капитаном уже в своей каюте. Через час адъютант пригласил Колчака к командующему. Он начал разговор с того, что необходимо усилить деятельность штаба, и в первую очередь оперативную работу.

– Рихтеру надо помогать, – сказал адмирал. – Был у меня на примете ему в помощники флаг-штурман Альтфатер, дельный, мыслящий офицер. Да вот забрали его, как вам известно, в Генштаб. Видно, в отместку за вас. Раз уж произошла такая перетасовка: Альтфатер – в Генеральном штабе, вы – у меня, ничего не остается другого, как приобщать и вас по мере необходимости к оперативной работе штаба флота. С вашим оперативным кругозором да штабным опытом, Александр Васильевич, вы окажете добрую помощь Оттону Оттоновичу. Да и для себя извлечете немалую пользу. А командовать «Пограничником» я вас пока оставляю. Он ведь – мой второй штаб.

После разработки в Генштабе оперативной документации для всех флотов быть на подхвате у флаг-капитана О. О. Рихтера Колчак не считал высокой честью, а вот находиться рядом с командующим у себя на миноносце и выполнять его поручения – такое положение не могло не льстить его самолюбию.

В течение лета 1913 года боевая подготовка на Балтике проводилась в соответствии с «Планом операций морских сил Балтийского моря» 1912 года, в котором на случай войны флоту выдвигалась главная задача: защитить Петербург с моря, не допустить высадки десанта. Для обеспечения успешного решения этой задачи предусматривалось создание минно-артиллерийской позиции, первоначально гогландской, а затем нарген-порккалауддской, получившей название центральной. Предполагалось оказать упорное сопротивление на такой заранее подготовленной позиции и не допустить прорыва противника в восточную часть залива.

Оперативный план 1912 года носил преимущественно оборонительный характер, поскольку Балтийский флот, состоявший фактически из одной эскадры устаревших кораблей, значительно уступал флоту вероятного противника Германии. По этому плану русский флот на Балтике к началу войны мог выставить два новых и два старых линкора, три броненосных крейсера, из них один новый – «Рюрик», шесть тихоходных крейсеров, 20 эсминцев, построенных после Русско-японской войны на добровольные пожертвования, несколько десятков малых устаревших миноносцев, шесть канонерских лодок, столько же минных заградителей, 11 подводных лодок и несколько тральщиков. Правда, в том же году в состав подводной флотилии вошла подлодка нового типа – «Барс», состоялась закладка четырех сильнейших по тому времени линейных крейсеров. В следующем году вступил в строй первый турбинный эскадренный миноносец на нефтяном топливе «Новик», унаследовавший, по предложению адмирала Эссена, имя его бывшего прославленного крейсера. На мерной линии на полном ходу эсминец, имевший водоизмещение 1260 т, показал мировой рекорд скорости – 37,3 узла. «Новик» оказался последним кораблем, построенным на оставшиеся средства от добровольных пожертвований. Изготовивший его Путиловский завод получил от Морского министерства заказ на постройку еще 36 таких же эсминцев. В том же году начали строить четыре легких быстроходных крейсера.

Заложенные для Балтийского флота и частично уже спущенные на воду корабли и подводные лодки в перспективе должны были значительно увеличить его боевую мощь, однако на ввод их в строй в ближайшие два-три года рассчитывать не приходилось. Поэтому подготовку к войне командование проводило с наличными морскими силами.

30 мая 1913 года в Лондоне состоялось подписание мирного договора между балканскими государствами и Турцией, а через месяц обстановка на юге Европы снова обострилась. На этот раз военный конфликт возник между Болгарией и ее бывшими союзниками – Сербией и Грецией. Яблоком раздора оказались земли Македонии. Против Болгарии выступила и Румыния, требовавшая передачи ей Южной Добруджи. Первой военные действия развернула Болгария, но, потерпев повсеместно поражение, 29 июля вынуждена была капитулировать.

Центральная минно-артиллерийская позиция Балтийского флота

Русский император, обеспокоенный ненадежностью защиты столицы с моря флотом, уповал на ее минную оборону. Пребывая в августе 1913 года с супругой на отдыхе в финляндских шхерах, он приказал провести в своем присутствии неподалеку от рейда Штандарт опытную постановку мин. В назначенный день и час к месту постановки прибыли из Ревеля минные заградители в сопровождении эсминцев, в составе которых находился и «Пограничник». Его командиру, капитану 2 ранга Колчаку, Эссен оказал большую честь: принять на свой корабль на рейде Штандарт императора со свитой.

Во время операции заградители шли строем фронта, сбрасывая мины, а «Пограничник» следовал в стороне и чуть позади флагманского минного заградителя «Амур», обеспечивая оптимальные условия для наблюдения за постановкой. Всей операцией руководил сам командующий флотом, тут же давая пояснения Николаю II. Постановка заграждения была выполнена успешно, и царь выразил свою благодарность Эссену и всему личному составу, участвовавшему в постановке. Позже на яхте «Штандарт» государь дал завтрак, на котором среди приглашенных находился и командир «Пограничника».

Осенью того же года весь цивилизованный мир облетела весть: русская Гидрографическая экспедиция Северного Ледовитого океана под начальством капитана 2 ранга Бориса Андреевича Вилькицкого (сына недавно умершего начальника Главного гидрографического управления) открыла ранее неизвестную обширную землю к северу от Таймырского полуострова. Были описаны архипелаг Северная Земля, острова М. Таймыр и Старокадамалого, нанесен на карту остров в Восточно-Сибирском море, наименованный в честь А. И. Вилькицкого. Двенадцать лет назад Колчак и Матисен проводили «Зарю» через тот же район и тоже в августе, но никакой земли не видели, как и их предшественники Норденшельд и Нансен. Слишком близко и они, и скандинавские ученые держались берега Таймырского полуострова. А стоило тем и другим отойти от мыса Челюскина миль на 20–25 к северу, и таившаяся веками от человеческого взора земля была бы уже открыта. Ведь минимальная ширина пролива, отделяющего открытую землю от материка, оказалась всего 28 миль. А ведь кое-что знали и тогда. Колчак помнил, что барон Толль, установивший северное простирание геологических структур у мыса Челюскина, говорил о возможном существовании островов к северу от Таймыра.

«Моряки Балтики активно готовились к войне, – подчеркивал депутат Государственной Думы Н. А. Савич. – Все верили в будущее России и родного флота, все радостно готовились к подвигу, на который их позовет долг перед родиной.

Работа кипела по подготовке личного состава, и по подготовке театра войны, и особенно по разработке основных идей возможной борьбы. Приятно было видеть эту дружную семью, окружающую любимого и уважаемого адмирала Эссена такою бодрою, такою решительною, такою радостною возможностью жертвенного подвига.