– В таком случае атака на вас ведется извне?

– Скорее всего, да. Но чувствуется, что у противника свои глаза и уши буквально везде. Артур прогнал дезинформацию о моей смерти. Мало шансов, что в это поверят, но какое-то время у нас в запасе есть. Думаю, нам очень повезло, что этот киллер, Лукc, обратился к тебе за помощью. Иначе ни меня, ни Игната уже не было бы в живых. Но ты меня, конечно, удивила. Никогда не мог предположить, что хрупкая женщина способна так стрелять!

– Не думаю, что это самый лучший комплимент. Ты не боишься, что твое дело, которому ты посвятил жизнь, из-за которого тебя едва не убили, пропадет в твое отсутствие?

– Нет. Руководить я буду по-прежнему, разве что дистанционно. Надежные люди есть. Так что особо не опасаюсь. Лучше объясни мне, куда мы едем? Кстати, мне почему-то не нравится вон та красная «девятка», которая увязалась за нами и битый час висит на хвосте.

– Попробовать оторваться? – тут же отреагировала Жанна.

– Нет, пока опасности она не представляет, подождем. Дальше посмотрим по обстоятельствам. Ты мне так и не сказала, куда мы едем?

– В город, в котором я родилась. Игнат там. За ним присмотрят. Нам придется снять квартиру. То жилище, которое я снимала, вряд ли подойдет.

– Тем более что его не составляет большого труда вычислить. Вы, надеюсь, там ничего не оставили? Такого, без чего невозможно жить?

– Мне кажется, тебе, дорогой, пора привыкнуть обращаться ко мне на «ты». Несколько странно выглядит столь уважительное обращение к жене, с которой состоишь в браке десять лет! – одернула Жанна.

– Действительно! – улыбнулся Максим. – Смешно получается. Без меня меня женили! Тебя саму не смущает такое положение?

– Если ты не полезешь ко мне с непристойными предложениями – то нет! – рассмеялась Жанна.

Они ехали по вечернему городу. Максим, или, правильнее сказать, Михаил, с любопытством оглядывался по сторонам.

– Симпатичный городок! – сказал он, любуясь вознесшейся в темное небо ратушей.

– Самый лучший в мире! – заметила Жанна. – Мы скоро будем на месте. Сейчас на горку, а там останется пара километров. Жаль только, что я не предупредила Ванду.

– Кто у нас Ванда? – тут же уточнил Максим.

– Моя подруга. Та, у которой я оставила Игната. Очень надежный человек. Я ей полностью доверяю.

Свернув к Эридану, Жанна снизила скорость. Узкая улочка круто поднималась в гору. Слева показался памятник. «Был, есть, буду!» – прочел Максим и удивленно воскликнул:

– Это у кого же такое высокое самомнение?

– Владимир Короткевич. Выдающийся писатель. Он родом отсюда. Наш город дал миру не только великих художников, но и писателей, поэтов. У нас особая атмосфера! Здесь нужно жить! – восторженно ответила Жанна.

Улица пошла под уклон к реке, притормаживая, «опель» вписался в крутой поворот, начал карабкаться в гору и, свернув влево, замер у неприметного двухэтажного дома, сложенного из старинного красного кирпича.

– Вот мы и приехали! – вздохнула Жанна, глуша двигатель.

Обрадованного приездом отца и Жанны Игната удалось уложить в постель только за полночь. Закрывшись на кухне, Ванда, Максим и Жанна мирно чаевничали.

– Так вот, значит, вы какой! – вдруг сказала Ванда.

– Что значит – какой? – уточнил Максим, с улыбкой изучая подругу Жанны.

– Красивый. Самостоятельный. Привлекательный! – начала перечислять Ванда. – Этакий завидный кавалер!

– Что вы имеете в виду? – не понял Максим.

– На нашем языке слово «кавалер» означает неженатого мужчину, вне зависимости от возраста. Так что ничего обидного в этом нет! – пояснила Жанна, с упреком взглянув на подругу. Такого поворота событий она не ожидала. Ванда откровенно начала заигрывать с Максимом! Жанна почувствовала это физически, и странный, непривычный, болезненный укол пронзил сердце. Ревность? Откуда? К кому? Он же совершенно чужой мужчина! То, что в сумочке лежит паспорт, согласно которому она является его женой, не более чем фикция! Тогда почему? Жанна злилась на себя, злилась на Ванду и чувствовала, как волна неприязни к Максиму начинает захлестывать сознание. Воображение тут же услужливо нарисовало яркие, откровенные картинки, девушка невольно поморщилась.

– Что с тобой? – мгновенно отреагировала Ванда.

– Ничего! Пойду спать, пока вы тут милуетесь. Не думала, что ты такой! Бабник! – неожиданно резко заявила Жанна и решительно поднялась.

Максим растерянно помотал головой, посмотрел на Жанну так, словно впервые увидел ее. Ванда поднялась вслед за подругой.

– Правильно, Жан. Вы устали, пора спать. Максим, устраивайтесь здесь, на диване. Комнат у меня на всех, увы, не хватит. Пойдем, Жанна! – сказала Ванда и подтолкнула подругу к двери.

Жанна ожидала от Ванды каких-нибудь объяснений, но девушка как ни в чем не бывало разложила диван и, поглядывая на спящего на раскладушке Игната, юркнула под одеяло. Жанне ничего не оставалось, как последовать примеру подруги.

Ванда уснула, едва голова коснулась подушки, а может быть, притворилась спящей. Жанна долго лежала с закрытыми глазами, пыталась разобраться в случившемся. Что ее дернуло оскорбить Максима? Ведь никаких прав на него она не имеет! Что же произошло? То, что подруга состроила ему пару раз глазки, вовсе не повод бросать в лицо мужчине обвинение в том, чего он не совершал. Кроме того, у Ванды есть мужчина. Она убедилась в этом. Мужчина посещает ее регулярно и частенько остается ночевать. Зачем же Ванде пытаться увести у нее Максима? Господи! Да как такое может прийти в голову! Как можно увести мужчину, которого у тебя нет! Ведь Максим всего-навсего работодатель! Она никогда не смотрела на него как на потенциального любовника и тем более мужа! Что же случилось сегодня? Сдали нервы? Или просто сказалась накопившаяся усталость? Возможно, и то и другое, но почему-то неожиданно захотелось прижаться к надежному мужскому плечу! Только нет его больше, этого плеча! Мордовороты из охраны Максима уже закопали где-то единственного близкого ей мужчину, настоящего верного друга. Как ни гнала она от себя мысли о Луксе, память навязчиво показывала его чуть насмешливые глаза, чуткие сильные руки, тонкий, почти незаметный шрам на левой скуле…

Не выдержав пытки, Жанна неслышно поднялась и вышла на балкон. Тихая улочка тонула во мраке. Где-то неподалеку шелестел листвой парк. Ветерок откуда-то принес сонный лай собаки. Снова все стихло. Высоко в темном небе застыла молодая луна. Старая липа напротив балкона неслышно шевелила листвой. Желтый шар фонаря затеплился, замерцал, медленно разгораясь, засиял, озарив теплым светом тротуар и часть мостовой, посветил несколько минут, но, словно застыдившись чего-то, погас. Улица снова погрузилась в ночь.

В постель Жанна вернулась, когда стала замерзать. Поплотнее закутала застывшие ноги в одеяло, чувствуя, как спадает напряжение, расслабилась и уснула.