Бабушка еще немного поворчала за то, что я так и не позавтракала. Пообещав обязательно позавтракать в кафе, я быстро покинула квартиру, пока бабушка еще что-то не придумала.

Сбегаю резво в низ, несусь как ненормальная, открываю дверь в подъезд и сразу попадаю в объятия Давида. Он словно знал что  это я,  ловко ловит меня  своими руками, высоко оторвав от земли. Визжу от страха, но сразу успокаиваюсь, когда вижу знакомое лицо. Обхватываю руками шею Давида и прижимаюсь к нему всем телом. Словно год не виделись.

- Как же ты сладко пахнешь, - прошептал он не менее сладким голосом. Вдохнув во все легкие мой запах, он прислонился к шее, а потом подарил нежный поцелуй, и я уже растаяла, глядя на него с блаженством и обожанием. Это именно тот случай, когда говорят: «Влюбленная малолетняя дурочка» - я себя именно так и чувствую.

Давид медленно опустил меня на землю, и я соскользнула по нему вниз, но он все еще крепко держал меня в своих руках, и мы зависли друг на друге на некоторое время. Лишь потом я вспомнила, что мы еще стоим у моего подъезда, где живет куча бабушкиных подруг, которые в любой момент могут нас увидеть.

- Итак, - заговорила я, пытаясь сдвинуть дело с мертвой точки. Пусть лучше везет меня к себе, а потом умиляется мною. – Какие планы?

- Будут какие-то предпочтения? – поинтересовался он в ответ.

- Ну, если ты меня сначала накормишь, я вся твоя.

- Правда? – в его глазах проскользнул опасный блеск.

Я кивнула, одарив его самой волшебной улыбкой, на которую была способна. Мне уже совсем не страшно оставаться с ним наедине, а после сегодняшнего невероятного утра я перестала бояться близости с ним. Если это должно произойти, то пусть только с ним. Пусть только он будет первым! Ведь я уже наперед знала, что никто другой не вызовет во мне подобных чувств.

Мы отправились в восточную сторону города, где Давид повел меня в небольшой ресторан, который оказался милым и уютным. Мы провели в нем около часа, и я попробовала множество всяких вкусностей. Пообедав,  опять сели на мотоцикл, и Давид привез меня к потертому зданию, на котором было написано яркими буквами «Тату салон».

Понимая, для чего мы приехали сюда, я испуганно посмотрела на Давида.

- Давид, я…

- Время делать что-то сумасшедшее, - лукаво улыбнулся он.

- Не знаю… может быть, не стоит, ведь я не хочу, чтобы все видели…

- Никто не увидит, - констатировал Давид, не давая мне даже шанса засомневаться. – На теле есть места, о которых будем знать только мы, - прошептал он, как змей искуситель.

- Но я даже не знаю, что наколоть!

- Ты хотела надпись? Я помогу тебе выбрать отличную надпись!

Я задумалась на некоторое время, но потом все же согласилась.

- Только маленькую, и что-то со смыслом…

- Доверься мне, - сказал он, и в его глазах зажегся победный огонек.

Думаю, это самый сумасшедший поступок в моей жизни.

В салоне нас встретила женщина, полностью покрытая татуировками и пирсингом. Она бросила нервный взгляд на Давида, а он подарил ей уничтожающий.

- Причинишь ей боль – живьем сдеру с тебя шкуру, - пригрозил он ей, и я сделала вид, что не слышу, ведь стою достаточно далеко от них, рассматривая эскизы возможных татуировок. – И инструменты должны быть чистыми, - добавил Давид.

Затем он взял листок с ручкой, сел в сторону и начал рисовать образец татуировки, которая должна быть на мне. Он не разрешил мне посмотреть на результат, когда закончил рисовать, поэтому я даже понятия не имею, что будет в итоге.

Я легла на стол, полностью расстегивая штаны, и, опустив немного резинку трусов, зажмурилась, готовясь к самому худшему. Мне сделали один очень болезненный укол в области паха, но я не издала ни звука, переживая за жизнь мастера, но дальше я ничего не чувствовала.

Во время процедуры я спокойно лежала, рассматривая все вокруг. Давид находился все время возле меня, заботясь о том, чтобы я не заскучала и не взглянула на татуировку преждевременно. Он рассказывал мне каждую мелочь, объяснял значения интересных мне наколок, висевших на стене. Держа меня за руку, он успокаивающе гладил пальцы, и это действительно помогало отвлечься.

Процедура длилась около двух часов, и прежде чем девушка закончила, Давид одобрительно оценил результат. Мне не дали посмотреть на татуировку, приклеив кусочек бинта, пропитанный каким-то средством, который должен действовать как антисептик.

Выйдя из салона, мы отправились в кафе, в котором провели около часа. Давид заказал мне большой кусок торта и чашку кофе. Все время он вел себя со мной осторожно и внимательно, открывая мне дверь и держа меня за руку. Мне это нравится, я никогда не чувствовала себя более счастливой. Улыбка не сходила с моего лица, и я не спускала с Давида влюбленного взгляда. А он тем временем впитывал мое счастье, не пропуская даже мелочи. Сегодня он другой — более открытый, даже иногда улыбался, словно его подменили.

Окружающие смотрели на нас испуганно, вернее, больше на Давида - вряд ли его видели когда-то в подобном настроении. Я не знаю о нем почти ничего, только сплетни, и те не слишком хорошие. Несмотря на это, я не отвернулась от Давида. То, что я вижу в нем - совсем другое. Человека не судят по внешности или исходя из придуманных рассказов. Сперва следует пообщаться лично, тогда ты сможешь увидеть его истинное лицо. И хотя Давид полностью мне так и не открылся, все же я слепо верила в его хорошую сторону.

Когда мы уже собирались на выход, у меня зазвонил телефон. Увидев номер бабушки, я незамедлительно приняла вызов, только вот услышала  совсем не голос бабушки — это была соседка, которая иногда у нас гостила.

- Алеста?

- Вера Ивановна?! – удивилась я. – Что случилось?

- Антонина упала с лестницы, когда шла от меня, - встревожено сообщила она. – Её только что забрала скорая помощь.

Услышав это, я сразу подорвалась с места, задев кружку, горячее содержимое которой попало на Давида.

- Прости, - извинившись, я взяла салфетку и принялась исправлять свою оплошность, одновременно разговаривая по телефону. – Как она? – меня затрясло от страха и волнения.

Давид тем временем убрал мои руки, останавливая попытки вытереть горячую жидкость.

- Все нормально, - бросил он мне, пальцем подзывая официантку. Девушка испуганно подошла к нам, опустив взгляд в пол. – Быстро убери тут все, – грубо приказал он ей, и это меня немного отвлекло от разговора по телефону. На секунду я задумалась о том, что с посторонними людьми Давид ведет себя пренебрежительно и грубо, но Вера Ивановна сейчас объясняет мне состояние бабушки, поэтому я быстро забыла о его поведении. Оказывается, бабушка сильно упала, у нее несколько ушибов и вывих лодыжки. Но больше мне ничего не удалось узнать, ведь в больнице должны были провести тщательный осмотр и лишь тогда поставить точный диагноз.