на то, что правильно, а что — нет. Но это не было зеркальным отражением: я учился у него, и не только находил уязвимые места в его идеях, но и не отвергал то, что считал полезным. Он же своих взглядов не менял никогда. Ему было проще сказать, что я неправ, не приводя никаких серьезных аргументов.

Но скоро мне стало не до абстрактных рассуждений. Нагрузка на меня все возрастала и возрастала. Как ни странно, я выдерживал, и мне было не так уж и тяжело. Безымянный сказал, что учить меня слишком долго — непрактично, поэтому мне надо быстрее готовиться к экзамену на класс. Мне предложили, на выбор, три специализации: строительство, управление транспортными потоками и чистая теоретическая физика. Увы, ничего из того, что могло бы пригодиться в Сопротивлении мне не предложили, поэтому я, хорошенько подумав, выбрал транспорт. Не знаю, насколько сложно было на двух других направлениях, но здесь мне пришлось тяжело.

Во время учебы в университете мне приходилось заниматься математикой, и довольно сложной. Одно сопротивление материалов, полное эмпирических формул чего стоит! Но, как быстро оказалось, дифференциальные уравнения и поверхностные интегралы были чем-то очень легким, по сравнению с математикой пришельцев. На первый взгляд в управлении транспортом нет ничего сложного. Оптимизация перевозки груза и нагрузка на транспортные коридоры. Но если сказать легко, то рассчитать очень сложно. Вот, для примера, возьмем транспортировку груза.

Груз надо переправить за минимальное время или с минимальными издержками или с минимальным износом транспорта или с минимальными рисками. Или со всеми требованиями. Расчет будет включать и статистику, с целью определения риска и возможности доставить груз по оптимальной трассе. Вот мы выбрали доставку грузовиком, а он застрял в пробке, и скоропортящийся груз пришел в негодность. Мы выбрали перевозку по морю, а корабль угодил в шторм и утонул. Для пущей безопасности мы перевозим груз под охраной СП, а на окраине города нас обстреливают партизаны!

Но это только риски. Сам выбор маршрутов и видов транспорта еще сложней. И варианты могут быть любые: от собачьих упряжек до катеров.

Все это описывается чудовищными формулами с нечеловеческой логикой. Нельзя сказать, что их математика лучше, просто в некоторых областях они продвинулись дальше нас. Это покажется странным, но наши расчеты по взаимодействию тел при космических полетах гораздо эффективней, чем их. Другая логика, основанная на дифференциальных уравнениях. А их поприще — работа с функциями. Вот где они развернулись, так развернулись! Для них перемножить две разные функции — что для нас два целых числа. А я и не подозревал, что функции, вообще, можно хоть как-то «перемножать»!

Тяжелей всего было вникнуть в эту нечеловеческую логику, дальше было легче. От меня не требовалось знать все методы наизусть, не требовалось даже знать, как они выводятся. Мне надо было понимать, как они применяются — и применять. Мой компьютер был совершенно неприспособлен для таких расчетов, но я обзавелся карманным компьютером, продуктом совместного производства Слуг и жуков. Он был маломощным, но с математикой чужих справлялся блестяще. До приближенных методов вычислений жуки тоже не дошли, компьютер, в отличие от наших, работал не с числами, а непосредственно с формулами. И хранил в себе очень много готовых формул. Но на все случаи его запаса, конечно, не хватало. Приходилось создавать новые для особо сложных задач.

Я даже научился рассчитывать перевозки в космосе, так, на всякий случай. Летать нам в нем предстояло еще очень нескоро, и я вряд ли дожил бы до этого. Но меня потряс тот факт, что формула всемирного тяготения оказалась неверна! Гравитационная постоянная была величиной переменной, изменявшейся в зависимости от множества параметров: кривизны неэвклидова пространства, массы взаимодействующих тел, и еще нескольких, для которых я и названия подобрать не мог, только расчеты. Я едва дождался вечера, чтобы пойти к Безымянному.

— Ну а это-то зачем надо держать в тайне ото всех? Неужели то, что стукнутый яблоком Ньютон не обладал всей базой знаний жуков — такой страшный секрет, что знать его нельзя еще две тысячи лет? — с тоской в голосе спросил я.

— Да это и не тайна, — флегматично ответил Безымянный. — Если ты чего-то не знаешь, это не означает, что этого не знает никто. Эту информацию я довел до сведения всех, кому это интересно.

— В Интернете, что ли?

— Конечно.

— На сайте криптозоологов или исследователей полтергейста?

— За кого ты меня держишь? — возмутился Безымянный. — Такие сообщения я оставляю на форуме любителей астрофизики. Представь себе, есть и такой.

— А до обсерваторий оно дошло? Или оно осталось достоянием только любителей. которые собирают десятикратные телескопы и смотрят на лунные кратеры? Вам в голову никогда не приходило, что профессионалы работают, а не лазят по форумам, на котором малоцензурным языком объясняют, как сделать свой собственный объектив из подручных материалов?

Скажу правду, я несколько раз в таком месте бывал. Телескоп — штука хорошая не только для того, чтобы в небо смотреть, но и чтобы патрули СП издали высматривать…

Теперь Безымянный смутился.

— Ну, наверное, можно провести конференцию…

— И не «можно», а «нужно», — не отставал я. — Слушать эту ересь о «темной материи» и «темной энергии» уже сил нет! Казалось бы, если задница в штаны не влазит, то нужно штаны переделывать, а не задницу подрезать!

Безымянный фыркнул, а я продолжал:

— Но вместо признания того, что Ньютоновский закон нуждается в корректировке, начинают корректировать реальный мир. И так продолжается до сих пор, я уверен в этом, хоть и не был в Интернете — посчитайте уже сколько!

— Насчет Интернета, это мы исправим… — задумчиво произнес Безымянный. — Сходи в Магазин, возьми приличный ноутбук. Мы его беспроводной связью подключим. В сеть Цитаделей ты с него не влезешь, а по Интернету сможешь шарить. И электронную почту посылать своим друзьям, если не боишься, что ее кто-нибудь будет читать, — добавил он ехидно.

Я пожал плечами. У нас были общие почтовые ящики, с которыми мы могли работать анонимно. Да и нашу уникальную систему кодов никто еще не отменял. Теперь я мог время от времени отправлять сообщения своим — и получать их. Но вопрос с астрофизиками надо было решить до конца и сейчас же.

— Интернет, это, конечно же, хорошо. А как насчет астрономов? Пусть по-прежнему пребывают в счастливом неведении?

— Мы не любим распространять знания и технологии, до которых земная цивилизация еще не доросла!

— Вот как? И кто же устанавливает, до чего цивилизация доросла, а до чего нет? Как всегда, Вы? А чем мое мнение хуже? А мое