— Тогда приступайте, – устало бросил герцог и сел в резное кресло. 

— Как? В этот раз вы доверите мне столь священное действо? – насмешливо спросил Юстас. Вопрос этот был отнюдь не риторическим: он в самом деле замер с шаром в руке и ждал ответа герцога.

На несколько мгновений комната увязла в тишине, которую, наконец, прорезал холодный – и утомлённый – голос герцога:

— Просто сделайте это – и покончим.

— Простите, леди Ялла, – почти шёпотом обратился склонившийся надо мной Юстас, – не могли бы вы прикоснуться к шару губами?

Я вскинула брови.

— Что? Зачем?

— Для спокойствия уважаемого лорда.

Я послушалась. Шар покраснел. Не обращая на это внимания, лекарь, в очередной раз извинившись, откинул в сторону одеяло, а затем медленно провёл шаром вдоль моего тела, время от времени задерживаясь и касаясь им моего тела. В области груди шар окрасился в молочно-белый цвет, а ещё чуть ниже засверкал красноватыми всполохами.

Юстас выразительно вскинул бровь и едва слышно пробормотал себе под нос:

— Странно… 

— Что там? – бросил герцог.

— Та же картина. Только в сердце этой девушки совсем пусто.

— Не удивительно, после того, что произошло с её родителями. – Герцог привстал в кресле и бросил на меня строгий взгляд: – Но дядюшку всё равно почитай, он тебе родного отца заменил!

— Моя благодарность к дядюшке не знает границ, – согласилась я, наматывая себе на ус. 

Лекарь убрал шар в чемоданчик и обернулся к Хорварду.

— Лорд Кристиан, мне не даёт покоя один вопрос. Почему вы так откровенно недолюбливаете леди Эву? Она, конечно, не самая скромная барышня, и на язык довольно остра, но всё же умная и весьма старательная молодая графиня.

Герцог хмыкнул, а служанка ещё активнее застучала спицами, изо всех сил делая вид, что ей поднятая тема совершенно не интересна.

— Мои отношения с невестами вас не касаются, Юстас. Вы хоть и сэр, но  всё же не имеете права вторгаться в мою личную жизнь. 

Потом Хорвард со вздохом поднялся и медленно сделал несколько шагов к моей кровати. Лекарь в это время взял с прикроватного столика ложку и подготовленный отвар и продолжил поить им меня, одними губами отсчитывая количество.

— Какой интересный артефакт, – вдруг произнёс герцог, глядя в приоткрытый чемоданчик Юстаса. – Я ищу такой уже много лет. 

— Семейная реликвия. Передаётся из поколения в поколение последние триста лет.

— Продайте мне его.

Юстас поднял удивлённый взгляд на герцога:

— Простите, он не продаётся.

— Десять тысяч Сонтенов.

Лицо лекаря вытянулось на мгновение, но потом он всё же покачал головой.

— Не продаётся. 

— Пятнадцать тысяч.

— Перестаньте, милорд. Сколько бы вы ни предложили, дракон истины не продаётся. – Лекарь влил мне в рот ещё одну ложку горького отвара и встал со стула: – Я закончил. Вы хотели сделать что-то ещё? 

— Оставьте нас, сэр Стайлз, – хмуро бросил герцог.

Лекарь бросил на герцога долгий внимательный взгляд. 

— Вы хотите, чтобы я вышел?

— Да. И вы тоже, – Хорвард обернулся к старушке-служанке. – Хочу остаться с леди Яллой наедине. 

— Зачем? – невольно выдохнула я. 

Бояться его или не бояться? В поисках ответа я посмотрела на лекаря, тот медленно закрывал свой чемоданчик и явно не торопился выходить.

— Леди Ялла, – проговорил он непривычно проникновенным тоном, – если вы почувствуете себя хуже, не стесняйтесь позвать меня. Я буду рядом. Мои покои напротив.

Хотя его слова звучали совершенно спокойно, я была почти уверена, что означали они примерно следующее: “Не хочу оставлять вас с этим подозрительным типом, но поделать ничего не могу. Буду стоять за дверью, и ворвусь внутрь, если услышу хоть один подозрительный звук.”

Служанка уже выскользнула из комнаты, прихватив своё вязание, Юстас вышел следом – и в комнате воцарилось молчание. Я подтянула одеяло, словно оно могло бы меня защитить, и села поувереннее, согнув ноги в коленях.

— Вы хотели поговорить, лорд Кристиан? – всё ещё слабым после всего произошедшего голосом спросила я. 

...

— Хотел… – герцог встал, скинул с себя плащ и, оставшись в чистеньком чёрно-белом мундире, заложил руки за спину. – Лорд Луи уже навещал вас?

Я кивнула:

— Заходил как раз перед вами.

— Вы рассказали ему, что произошло?

Я развела руками.

— Мне и самой неведомо, что это было. Лучше спросите у сэра Стайлза.

— Да что он может мне рассказать, – протянул герцог и прошёлся по комнате. – Я не к тому. Главное, что граф знает: с вами всё в порядке, и не переживает лишний раз.

— Вас только это интересовало?

— Не только. 

Остановившись у окна, он облизнул тонкие губы. Несмотря на полуденное время, было темно, словно дело шло к вечеру: за стеклом стояла плотная пелена густого снега.

Юстас говорил: это и есть Тьма. Там, где Тьма, всегда становится холоднее, и наше счастье, что сейчас не зима. 

— Вы знаете свою кузину лучше меня, – негромко произнёс герцог, и голос его эхом прозвенел в холодной тишине. Судя по разговорам слуг, печи в замке уже затопили, однако прогреться замок не успел. – Леди Ялла, могу ли я рассчитывать на ваше чувство такта?

Вот это поворот.

— Конечно, – я даже подалась вперёд от любопытства.

— Поймите меня правильно, я давно не имел дела с женщинами, а в сложившихся обстоятельствах не всегда могу сдержать… гнев.

— Это угроза?

Он обернулся – и я встретила его пронзительный взгляд. Кожа бледная, словно он не появлялся на улице много лет, вымученный, болезненный вид, но взгляд ясный, цепкий.

Герцог усмехнулся и покачал головой.

— Это факт, милая леди. У меня с вашей кузиной сразу не заладились отношения. Её высокомерие, непокорность, острый, несдержанный язык… сам бы рад быть с ней добрее, но каждый раз, что бы она ни сделала, чувствую, как теряю над собой контроль! 

Лорд Кристиан ударил кулаком по подоконнику, и мне вдруг стало его даже жалко. Познакомиться с кузиной мне толком не довелось, но бедный мужчина и в самом деле переживал из-за неё. Осторожно откинув в сторону одеяло, я спустила ноги на пол, юркнула ими в мягкие башмачки и накинула на плечи шаль. После чего тоже подошла к окну.

— Раз вы испытываете такие эмоции, значит, она вам небезразлична, милорд, – я бросила короткий взгляд на его лицо, испугавшись, что ошиблась с обращением, но на нём не дрогнул ни единый мускул; герцог продолжал смотреть в окно. – Что же вас беспокоит?