litbaza книги онлайнДетективыИкона - Фредерик Форсайт

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 29 30 31 32 33 34 35 36 37 ... 139
Перейти на страницу:

Агент может положить в тайник письмо или контейнер с микропленкой, затем известить об этом своих хозяев, сделав знак мелом на стене или фонарном столбе. Появление знака означает: тайник такой-то, в нём есть что-то для вас. Проезжая мимо на машине посольства, даже с местными контрразведчиками на хвосте, можно заметить знак и проследовать дальше не останавливаясь.

Через некоторое время «нераскрытый» офицер постарается ускользнуть от слежки и взять пакет, возможно, положив вместо него деньги. Или дальнейшие инструкции. Затем уже он где-нибудь поставит знак мелом. Агент, проезжая мимо, заметит его и будет знать, что его пакет получен и что-то оставлено там для него. Глубокой ночью он возьмёт ответное послание.

В тех случаях, когда шпион находится далеко от столицы, куда дипломаты не могут поехать, или даже в городе, но ему нечего передать, существует правило, что он должен через определённые промежутки времени подавать «признаки жизни». В столице, где дипломаты могут разъезжать по улицам, используется большее число меловых знаков, которые в зависимости от формы и местонахождения означают: я в порядке, но ничего для вас нет. Или: беспокоюсь, думаю, за мной следят.

Там, где такие тайные послания невозможны — а провинции СССР всегда оставались недоступными для американских дипломатов, — маленькие объявления в газетах очень удобны для подачи «признаков жизни». Среди других, например, может появиться такое: «Борис продаёт очаровательного щенка Лабрадора. Звонить…». В посольстве куратор агента расшифрует сообщение. Важно каждое слово. «Лабрадор» может означать «я в порядке», в то время как «спаниель» следует понимать как «я в беде». «Очаровательный» может значить «буду в Москве на следующей неделе и оставлю что-то в своём тайнике». «Восхитительный», к примеру, надо расшифровывать как «не смогу приехать в Москву по крайней мере ещё месяц».

Смысл в том, что агенты должны подавать «признаки жизни» постоянно. Когда известия прекращают поступать, это может означать возникновение трудностей — с агентом приключился сердечный приступ или произошло дорожное происшествие, и он находится в госпитале. Отсутствие сигнала — это всегда большая проблема.

Так и случилось осенью и зимой 1985-1986 годов. Всё прекратилось. Гордиевский послал свой отчаянный сигнал «я в большой беде» и был вывезен англичанами. В Афинах майор Бохан почувствовал запах «жареного» и, спасаясь, сбежал в Соединённые Штаты. Остальные двенадцать словно испарились.

Каждый куратор в Лэнгли или за границей узнает о своём исчезнувшем агенте и докладывает об этом. Таким образом Кэри Джордан и шеф отдела СВ имеют общую картину. И они поняли на этот раз, что произошло нечто очень серьёзное.

По иронии судьбы именно «некорректность» действий КГБ спасла Эймса. ЦРУ посчитало, что никому и в голову не придёт произвести такой блиц с агентами, если предатель всё ещё находится в самом центре Лэнгли. Таким образом, ЦРУ убедило себя в том, чему оно так хотело верить: среди его сотрудников, в элите из элит, не мог существовать предатель. Тем не менее было решено провести тщательные поиски, но только не у себя.

Первым подозреваемым стал Эдвард Ли Хауард — действующее лицо в ранее произошедшем скандале, — к данному моменту благополучно спрятанный в Москве. Хауард был сотрудником ЦРУ, работал в отделе СВ, и его готовили к назначению в посольство в Москве. Его даже посвятили в некоторые детали работы. Но перед отъездом обнаружились его нечистоплотность в финансовых делах и пристрастие к наркотикам.

Забыв золотое правило Макиавелли, ЦРУ уволило его, но два года он оставался на свободе. Наконец ЦРУ поручило ФБР, которое страшно этим возмутилось, взять Хауарда под своё наблюдение — и совершило ошибку. Его потеряли, но он следил за ними. Не прошло и двух дней, как Хауард оказался в советском посольстве в Мехико, откуда через Гавану его переправили в Москву.

Проверка показала, что Хауард мог бы выдать троих из пропавших агентов, на худой конец шестерых. В действительности он рассекретил только тех троих, о которых знал, но их Эймс сдал ещё в июне. Таким образом, эти трое были выданы дважды.

Другое направление было подсказано самими русскими. Изо всех сил стараясь прикрыть своего «крота», КГБ готовил широкую отвлекающую и дезинформационную кампанию: всё что угодно, только толкнуть ЦРУ в ложном направлении. Это им удалось. Выглядевшая естественной утечка информации в Восточном Берлине указала на раскрытие некоторых кодов и перехват в службах связи.

Эти коды использовались в основном тайном передатчике ЦРУ в Уоррентоне, штат Виргиния. Целый год сотрудники в Уоррентоне проходили через мелкое сито проверок. Ничего. Никаких намёков на раскрытие кодов. Если бы коды были раскрыты, то, совершенно очевидно, КГБ узнал бы ещё о многом, но пика со стороны русских не последовало никакой реакции. Следовательно, коды не тронуты.

К тому же КГБ упорно твердил о том, что была проделана блестящая работа по расследованию. Это заявление было встречено в Лэнгли с поразительным спокойствием, и в одном из докладов высказывалось предположение, что «каждая операция таит в себе зерно собственного уничтожения». Другими словами, четырнадцать агентов неожиданно решили вести себя как полные идиоты.

Но несколько человек в Лэнгли не успокоились. Одним из них был Кэри Джордан, другим — Гас Хатауэй. На более низком уровне третьим, узнавшим по разговорам сотрудников о проблемах, раздирающих его отдел, стал Джейсон Монк.

Произвели проверку файлов 301, где хранились все материалы. Результаты оказались ужасающими: по крайней мере 198 человек имели доступ к этим файлам. Огромная цифра! Если вы находитесь в СССР и ваша жизнь висит на волоске, единственное, чего вам не хватает, так это 198 человек, имеющих доступ к вашему досье.

Глава 6

Профессор Кузьмин мыл руки в прозекторской морга в подвале Второго медицинского института в предвкушении сомнительного удовольствия составить третье за этот день заключение о причинах смерти.

— Кто следующий? — обратился он к ассистенту, вытирая руки малоподходящим для этого бумажным полотенцем.

— Номер один пять восемь, — ответил помощник.

— Подробнее.

— Кавказец мужского пола, старше среднего возраста. Причина смерти не установлена, личность не установлена.

Кузьмин тяжело вздохнул. «Чего я беспокоюсь?» — спросил он себя. Ещё один бездомный, бродяга, нищий, чьи останки, после того как он закончит, вероятно, помогут студентам-медикам там, на трёх учебных этажах, понять, что может сделать с человеческими органами медленное убийство, и чей скелет, возможно, найдёт своё место в анатомическом театре.

Москва, как и всякий крупный город, еженощно, еженедельно и ежемесячно снимала свою жатву трупов, но, к счастью, только меньшей их части требовалось заключение о причинах смерти, иначе профессор и его коллеги по судебной медицине не смогли бы справиться с работой.

Большинство смертей в любом городе происходит по «естественным причинам» — люди умирают дома или в больнице от старости или от сотен неизлечимых и предсказуемых болезней. В таких случаях заключения составляют лечащие врачи. Затем идут «естественные причины, непредвиденные» — обычно сердечный приступ со смертельным исходом, и опять-таки больницы, куда доставляют несчастных, могут выполнить весьма элементарные бюрократические формальности.

1 ... 29 30 31 32 33 34 35 36 37 ... 139
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?