— С тобой трудно держаться в рамках приличия.

— В рамках приличия? — переспросила Эрин. — Это как?

— Вообще не прикасаться к тебе! — воскликнул Коннор. — Я втянул тебя в эту затею, вернее, бесцеремонно принудил тебя подчиняться мне. Совратив же тебя, я рискую оказаться в дурацком положении.

— Минуточку! — перебила его Эрин. — Кто кого совращает? Вы ничего не путаете, мистер Коннор Воплощенная Благонамеренность? Вы, случайно, не приписываете себе чужие заслуги?

— Это сейчас не главное! Мой долг…

— Вот здесь-то и зарыта собака! — воскликнула Эрин. — Все дело в том, что ты не понимаешь, в чем именно заключается твой долг! Ты искренне заблуждаешься насчет того, что правильно, а что — нет.

— Неужели? Так просвети же меня!

— В данный момент твой долг удовлетворить мои плотские желания, — заявила она. — Это самое правильное, что ты сейчас можешь сделать.

— Вот это да! — Коннор блаженно осклабился. — Честно говоря, Эрин из моих фантазий никогда не сказала бы ничего подобного.

— Что ж, привыкай к настоящей Эрин.

— Я постараюсь, — заверил он ее. — Ты поначалу огорошила меня, но сейчас я начинаю приходить в себя. — В подтверждение своих слов он сжал пальцами ее соски. — Ах, какой восхитительный бюст! Мечта поэта! Поделись же со мной скорее своими заветными желаниями, я готов их удовлетворить немедленно, моя дорогая.

— Не стану подвергать тебя слишком суровым испытаниям, — снисходительно ответила Эрин. — Действуй по своему усмотрению. Надеюсь, ты знаешь, с чего лучше начать?

— В этом можешь не сомневаться, — с усмешкой сказал Коннор. — Но проблема в том, что у меня нет презервативов.

Глаза Эрин широко распахнулись. Она ведь тоже упустила из виду эту маленькую, но существенную деталь.

— У меня даже в мыслях не было совращать тебя, Эрин, в этом отеле. Мне до сих пор не верится, что я упускаю шанс овладеть тобой в реальности, а не в мечтах.

Подумав, Эрин спросила:

— Однако не мог бы ты сделать это без презерватива? Я слышала, что мужчины могут вовремя остановиться и…

— Да, разумеется, но лишь теоретически. Полной гарантии в этом деле нет. Чаще мужчина не в силах совладать с собой.

— У меня только вчера закончились месячные, — с жаром выпалила Эрин. — Так что я вряд ли рискую «залететь»…

— Эрин! Я уже так завелся, что могу кончить прямо в трусы. Один лишь вид твоих прелестей лишает меня рассудка. Не проси меня о том, чего я не могу тебе обещать.

— Да, и вот еще что!.. — выпалила она. — Если ты в чем-то сомневаешься, то знай, что я никогда не делала этого без резинки. Так что…

Эрин, у меня не было никаких сомнений на этот счет, — мягко сказал Коннор, тронутый ее заботой о его здоровье. — К твоему сведению, я недавно сдал все анализы, у меня с этим тоже все в порядке. Ты понимаешь, что я имею в виду?

— Да, разумеется, — пробормотала она. — Рада это слышать. Да и вообще, по-моему, можно заняться и кое-чем другим. Ведь существует масса вариантов.

— Назови хотя бы один из них, — предложил Коннор.

— Честно говоря, у меня нет в этом никакого опыта, — пролепетала она, чуть не плача.

— Так я и предполагал, — со вздохом сказал Коннор.

Эрин жалобно заскулила, готовая впасть в истерику.

Он погладил ее по голове, успокаивая, словно капризного ребенка, и вкрадчиво спросил:

— Признайся, Эрин, ты спала с Табором Лукашем? Терпение Эрин кончилось. Она распрямилась и, обернувшись, вскричала:

— Да как ты посмел предположить такую мерзость! Он даже не прикоснулся ко мне, этот негодяй!

— Не злись, дорогая! — примирительно промолвил он. — Даже если бы ты с ним и позабавилась, я бы не стал тебя в этом упрекать. Ведь он известный обольститель, сущий ангелок.

— Да он типичный сутенер! Такие смазливые типы меня не интересуют! — Эрин порылась в сумке и достала из нее трусы.

— А мне казалось, что ни одна девушка не устоит перед этим красавчиком, — с сомнением сказал Коннор.

— Вот рассмешил! — Эрин истерично расхохоталась и натянула трусы наизнанку. — Теперь, после того как ты его отделал, его родная мама испугается. Короче говоря, Коннор, мне противно даже слышать об этом ублюдке. И вообще я смертельно устала от твоих идиотских вопросов. Оставь меня наконец в покое!

— Значит, у вас все-таки что-то было? — прищурившись, спросил Коннор.

— Прекрати нести чушь! — взвизгнула она и наклонилась, чтобы достать из сумки штаны.

Но когда, достав их, она присела на кровать, чтобы натянуть штаны, Коннор вырвал их у нее из рук, повалил ее на спину и заорал:

— Смотри мне в глаза! Отвечай, что между вами было!

— Все, что только можно себе представить! — закричала в ответ Эрин. — Он надругался надо мной самым гнусным образом, поимел меня во все отверстия. Теперь ты доволен? И не наваливайся на меня своей тушей. Еще вопросы будут?

— Что ж, вот теперь я удовлетворен, — выпрямляясь, заявил Коннор.

— Это почему же? — с любопытством спросила Эрин.

— Да потому, глупышка, что, случись такое, ты бы никогда мне в этом не призналась. Я уверен, что он тебя даже пальцем не тронул.

— Какая самоуверенность! — Эрин фыркнула и передернула плечами. — Плохо ты меня знаешь. И не воображай, что ты способен читать мои мысли. Порой я сама не знаю, что придет мне в голову в следующую секунду. Такая уж я непредсказуемая!

— Я вижу тебя насквозь, — промолвил Коннор. — И уверен, что ты не позволила ему до тебя дотронуться.

Эрин затрепетала и отвела взгляд.

— Ты прав, он совершенно не в моем вкусе. Меня от него воротит.

Коннор по-хозяйски сжал ей ягодицу и пробормотал:

— Вот и чудесно, рад это слышать. Теперь я наконец-то избавлюсь от мучившего меня кошмара.

— Ты действительно страдал, подозревая, что он овладел мной? — Эрин взволнованно подалась вперед.

— Чертовски, — ответил Коннор, обнимая ее за талию. Она прильнула к нему и прошептала:

— Я рада!

Коннор стал покрывать ее шею и лицо нежными поцелуями.

Она запрокинула голову и сладострастно застонала.

— Пожалуй, самое время вернуться к вопросу о нетрадиционном совокуплении, — пробормотал Коннор, целуя ее в сосок. — Но сперва тебе придется снять трусики. Снимай их скорее, не пожалеешь. Я продемонстрирую тебе нечто оригинальное.

Эрин нервно хихикнула, внезапно вспомнив свой неудачный опыт орального секса с занудой Брэдли, и сказала:

— Я бы предпочла заняться сначала тобой. Ведь это тебе требуется поскорее облегчить свои страдания…