возвращения. Она сделала свои дела, и мы прогулялись по кварталу. Думаю, её хромота немножко проходит. Ветеринар ничего не говорил про физиотерапию? Я тут читала статью про акупунктуру для собак.

Я несла всякую чушь. Этот мужчина снова напугал меня до усрачки.

— Расслабься, Ангел, — прохрипел Нэш, и его хватка на моей ладони начала ослабевать. — Всё хорошо, — другая его рука поднялась и погладила Пайпер по спине.

По-прежнему держа его за руку, я села рядом с ним на пол. Моё плечо и рука прижимались к нему. Утихающая дрожь его тела передавалась моему, и я впитывала её.

— Расслаблюсь, когда ты перестанешь пугать меня до чёртиков, — я легонько пихнула его плечом. — Проходит?

Нэш медленно кивнул.

— Ага.

— Тогда давай отведём тебя наверх, пока тебя не срубило, — я поднялась на ноги, взяла Пайпер с его колен и поставила на пол. Затем протянула руку.

Нэш уставился на эту руку, склонив голову набок и давя большим пальцем на точку между своими бровями.

— Давай. Ты не хуже меня знаешь, что отходняк ничуть не лучше самой атаки. Можешь опереться на меня, или же я позвоню твоему брату.

— Злюка, — сказал он, но потом принял мою руку. Это потребовало усилий от нас обоих, но я сумела поднять его на ноги у основания лестниц.

— Дети в начальной школе звали меня Злюкалина, потому что я была такой командующей, — призналась я, пригнувшись под его рукой и обняв его за талию.

— Дети — злые засранцы, — просипел он.

Мы справились с первой ступенькой вместе. Пайпер бросилась перед нами, виляя хвостиком. Нэш сдерживался, стараясь не переносить на меня слишком много веса. Но до его квартиры предстояло преодолеть длинный лестничный пролёт.

— Всё началось с тех двух близняшек в начальной школе, по имени Дарла и Марла. Хорошенькие, популярные, одетые в одинаковые брендовые наряды, — рассказывала я ему.

— По описанию они ужасны, — пошутил Нэш. — Хочешь, я их пробью? Посмотрю, сколько раз их арестовывали?

Я рассмеялась и почувствовала, как он перенёс на меня ещё немножко веса.

Мои ноги дрожали от утренней тренировки. Я вовсе не предвкушала то, как завтра буду садиться на унитаз.

— Итак, каковы шансы, что ты завтра волшебным образом забудешь о том, что это случилось? — спросил Нэш, когда мы взяли паузу на полпути.

Пайпер вернулась к нам, встревоженно понюхала ботинки Нэша, потом мою обувь, и побежала обратно вверх.

— Меня можно подкупить.

— Назови свою цену, — сказал он, преодолевая следующую ступеньку.

— Сырные палочки, — решила я.

— Те охлаждённые, в обёртках, или те, что забивают твои артерии холестерином?

Нэш по-прежнему казался запыхавшимся, пока мы тащились вверх, но всё же не казалось, что он борется за каждую молекулу кислорода.

— Тут вообще без конкуренции, — фыркнула я. — Гони мне вкуснятину во фритюре.

— Я до конца дней твоих буду снабжать тебя жареной моцареллой, если ты никому об этом не расскажешь.

— В отличие от некоторых, я уважаю личную жизнь других, — выразительно сказала я, когда мы наконец-то преодолели последнюю ступеньку. Пайпер пританцовывала перед нами, будто гордилась нашим достижением.

Он вздохнул.

— Злюкалина снова появилась. Атакует мужчину в момент его слабости.

Я направила нас к его двери.

— Ключи, красавчик.

Ему не совсем удалось скрыть вздрагивание, когда он левой рукой полез в карман.

Пулевые ранения и панические атаки. Нэш Морган пребывал в раздрае. Но в горячем раздрае.

Я забрала у него ключи и отперла дверь. Пайпер метнулась через порог в тёмную квартиру.

Нэш затащил меня за собой, потянувшись к выключателю и включив свет.

— Вау. Кое-кто взял себя в руки, — сказала я, заметив трансформацию внутри. Тут даже пахло чистотой.

— Ага. Конечно, — выдавил он сквозь стиснутые зубы.

— Пошли, здоровяк, — я пинком закрыла дверь и повела его к дивану.

Нэш повалился на диван, закрыв глаза. Его лицо выглядело бледным, пот всё ещё капельками виднелся на лбу. Пайпер запрыгнула рядом с ним и поставила крохотную лапку на его бедро.

— Самое время для Фирменного Блюда Лины, — решила я, положив собачий поводок на журнальный столик.

— Пожалуйста, скажи мне, что это кодовое слово для какого-то секса, — сказал Нэш, не открывая глаза.

— Очень смешно. Я вернусь через минуту.

— Не уходи, — лёгкий юмор испарился, и эти голубые глаза умоляли меня остаться. — Мне лучше, когда ты рядом.

Теперь уже я с трудом переводила дыхание. Я никогда не была с мужчиной, который нуждался во мне. Хотел меня? Да. Наслаждался мной? Конечно. Но нуждался во мне? Это совершенно новая, ужасающая территория.

— Я схожу в соседнюю квартиру и вернусь меньше, чем через минуту, — пообещала я.

Едва заметное сжатие челюстей едва не стало последней каплей. Но в итоге он кивнул.

Я метнулась в коридор, оставив его дверь открытой, и преодолела двухсекундную дорогу до своей квартиры. Внутри я быстро нашла необходимое. Когда я вернулась, Нэш по-прежнему был в той же позе, наблюдая за дверью.

— Пятьдесят семь секунд, — сказал он.

Кое-как удерживая в руках результаты своей вылазки, я снова закрыла дверь.

— Приготовься расслабиться по полной, — объявила я и выключила потолочное освещение. Я включила лампу рядом с Нэшем, затем унесла всё остальное на кухню и положила на стол. — Я так понимаю, твой телефон подключается к этой весьма мужественной с виду колонке вон там?

— Правильно понимаешь, — ответил он, продолжая наблюдать за мной. — В кармане куртки.

На нём по-прежнему была надета его куртка — облегающая ветровка в армейском зелёном оттенке.

— Два дела за раз, — решила я. — Наклонись-ка вперёд.

С моей помощью Нэш высвободил руки из рукавов. На нём был один из тех сексуальных термальных джемперов, который облегал мышцы. Совершенно непрошеное наблюдение при нынешних обстоятельствах. Непрошеное, но почему-то неизбежное. Я могла бы лежать на смертном одре и всё равно бы сделала паузу, чтобы полюбоваться телом этого мужчины.

Я нашла его телефон и поднесла к его лицу, чтобы разблокировать.

— Ой да ладно! У тебя есть плейлист под названием «Медленный танец под кантри», — пожаловалась я, нажимая на воспроизведение.

— Какие-то проблемы? — поинтересовался он, когда раздался низкий голос Джорджа Стрейта.

— Как ты ещё не женат и не имеешь выводка детей?

Он взмахом правой руки указал на себя.

— Милая, если ты вдруг не заметила, я превратился в хрупкую шелуху прежнего себя.

Я села на журнальный столик перед ним.

— Этап шелухи — временный. Ты из тех мужчин, что женятся на своей первой школьной любви. Как тебя не захомутала какая-нибудь местная чирлидерша?

— Мне сначала нужно было перебеситься. Какое-то время я и бесился. Потом влюбился в свою работу. Надо было многое привести в порядок,