дивизии приказал начальнику санитарной службы дивизии военврачу 2 ранга Д. П. Косникову свернуть армейский госпиталь № 2427 и вывести его вместе с ранеными из Лиепаи в северном направлении автомобильной колонной. Дальнейшее оказание медицинской помощи возлагалось на медико-санитарный батальон.

Колонна госпиталя выдвинулась ранним утром 24 июня по шкедской дороге. Однако к этому времени немцы передовыми отрядами перекрыли и это направление. Специально проведённая ночная разведка не выявила опасности. Очевидно, разведка противника уже вела наблюдение за основной дорогой, которая находилась в пределах досягаемости вражеской артиллерии. Уже после отправки, с КП 67-й сд поступил приказ догнать колонну и вернуть её в Лиепаю. Начальник госпиталя военврач 3 ранга Л. П. Крамер попытался это сделать, но не успел — немцы разгромили колонну.

Несмотря на то, что машины имели опознавательные знаки красного креста, немцы открыли по первым машинам минометный и артиллерийский огонь. Погибло много раненых и медицинского персонала. Оставшиеся медицинские работники и раненые вернулись в Лиепаю. Увидев результаты разгрома (или узнав о нем), военврач 3 ранга Крамер сошёл с ума.[237] Оба госпиталя и медицинский батальон были объединены под руководством начальника военно-морского госпиталя военврача 2 ранга И. И. Чинченко. В этот день морской госпиталь дополнительно развернул 600 коек в расположенных рядом с ним хозяйственных строениях.

Начальник военно-морского госпиталя военврач 2-го ранга Чинченко И. И.

На реке Барта обороной руководил командир 281-го сп подполковник И. К. Есин. У него в подчинении были 1-й и 2-й батальоны. Здесь с 10 ч утра 24 июня также разгорелся бой. К 14 ч 35 м противник прорвался вдоль железной дороги и продвинулся на 4 км севернее ст. Барта. Учитывая, что 3-й батальон накануне был отведен с позиций и отправлен в Лиепаю, основные усилия по отражению атак 403-го самокатного батальона немцев легли наплечи усиленного 1-го батальона. Советские подразделения понесли потери и отошли к Нице. В 16 ч советское командование приняло решение перебросить основные силы 281-го сп навосточное направление. Однако оставлять полностью беззащитным южное направление советское командование не могло. Его остался прикрывать 2-й стрелковый батальон. Командир полка подполковник И. К. Есин принял решение основные силы 1-го батальона и 3-го дивизиона 242-го гап отправить по маршруту западнее озера, через город. Горючего для заправки тракторов этого дивизиона в 67-й сд не было. Поэтому топливом он был заправлен со складов ЛибВМБ.[238] Сам командир полка создал и возглавил отряд из 60 человек на машинах и атаковал врага в районе Батского аэродрома. Атака не удалась, подполковник И. К. Есин с отрядом погиб.[239] На сегодняшний день это еще одна не решенная историческая загадка. Что именно заставило командира полка оставить полк и в роли командира разведывательно-диверсионного отряда атаковать аэродром?

Нельзя не отметить значительную роль артиллерии в отражении штурма позиций центрального сектора. Береговые батареи ВМБ, введённые в строй практически за полтора месяца до начала войны, предназначением которых была стрельба по морским целям, не сделали ни одного выстрела в сторону моря. В течение кратчайшего времени им пришлось полностью перестроиться для стрельбы по наземным целям, к чему в мирное время они фактически не готовились. Тем не менее, с поставленными задачами батареи справились, на ходу решая множество проблем.

В частности, не имея своих наблюдательных пунктов в сторону суши, 23-я береговая батарея вводила корректуру по данным, получаемым с КП ВМБ. При стрельбе в южном направлении 23-я батарея пользовалась данными корректуры, которые поступали с КП 27-й батареи. В артпарке 67-й сд стояла батарея 122-мм гаубиц из состава 242-го гап с полным боезапасом. Однако её не использовали из-за отсутствия или очень серьёзного некомплекта расчётов. Командир 23-й береговой батареи капитан Гордейчук выделил одного командира орудия, четырёх опытных наводчиков, а также моряков из обеспечивающих подразделений, направил их в распоряжение этой батареи и организовал телефонную связь с её позицией. Эти мероприятия помогли командиру из 242-го гап Закурдееву привести батарею в боеготовое состояние. Данные для стрельбы она получала с КП 23-й батареи по телефону. Совместный огонь 23-й береговой батареи и батареи 122-мм гаубиц вёлся по району Большого Либавского (Батского) аэродрома, по району Гробиня, по бронепоезду, который в течение 24 июня немцы по железной дороге из Мемеля подтянули в район Гробиня. Это было возможным потому, что размер колеи железнодорожного участка Мемель — Лиепая, через Приекуле был европейским — 1435 мм, до войны его не успели перешить на советский. По данным разведки бронепоезд врага был серьезно поврежден и выведен из боя.[240] Вероятно, в результате этого огня на немецком бронепоезде в этот день было ранено 6 чел. (приложение № 2).

В пополнение советского 94-го лап, очевидно, по причине всё того же некомплекта расчётов, прибыли бойцы строительного батальона. Артиллерийскому делу их обучали прямо на ходу. По распоряжению начштаба 94-го лап капитана Булаева, комвзвода полковой разведки лейтенант Литвиненко и комвзвода топографической разведки младший лейтенант Колинцев с тремя бойцами взобрались под купола бывшего Морского собора в военном городке, откуда открывался прекрасный обзор. На этом НП подготавливались данные для 4-й и 6-й батарей 94-го лап, а также для флотских береговых батарей. Немцы огонь береговых батарей считали главным препятствием к взятию города. В течение дня командование дивизии несколько раз обращалось в штаб 18-й армии с просьбой подавить береговые батареи. Так, в 12 ч 30 м командование дивизии сообщало в оперативный отдел штаба 18-й армии: «Будем благодарны, если авиация подавит батарею. Её место точно неизвестно, так как батарея замолкает, когда в воздухе самолеты». Из армии было обещано, что авиация займется батареей до 16 ч. До этого времени в Лиепаю никто вступать не должен. В 17 ч 10 м из штаба армии сообщили о бомбёжке батареи: «3 Ju.88 бомбили северную батарею из 5 орудий. Батарея развернута с морского направления, на сухопутное. Запрос, есть ли облегчение войскам. Дополнение: облегчения не будет, так как по батареям не попали».[241] Эффективность действий советских береговых батарей в Лиепае в журнале боевых действий отмечает даже адмирал Карльс. В оценке обстановки за 24 июня он сожалеет, что в его распоряжении в восточной Балтике нет крейсеров и эсминцев, чтобы обстрелять Лиепаю с моря — огонь береговой артиллерии мешает сухопутным войскам и задерживает взятие города.[242]

Командир 23-й ББ капитан Гордейчук С. Е.

Командование 291-й пд продолжало наращиваить основные силы в Лиепайском районе. Два пехотных батальона 505-го пп на автомобилях морских отрядов были к вечеру переброшены