заметил, в какой момент он начал вещать об объекте, на который мы ехали, как о чём-то таком, что я уже приобрёл. Это меня напрягло, потому что так действовал один мой знакомый божок — пройдоха и проныра, на котором клейма негде было ставить.

В какой-то момент мы съехали с основной дороги, и началась ужасная тряска, несмотря на то, что машина еле двигалась. И вот, под непрекращающуюся трель риелтора я вдруг увидел огромную свалку, которую мы проезжали мимо.

— Так, стоп, — сказал я, принюхавшись и сморщив нос, — это что, мусорка?

— Удобно, правда? — обернулся ко мне паренёк, явив прыщавый лоб, узкий нос меж глаз навыкате и пушок над верхней губой. — Не нужно будет заботиться о далёкой доставке отходов, и можно будет их выбрасывать прямо по дороге из дома. Итак, мы въезжаем с вами в угодья, которые вплотную примыкают к вашей замечательной усадьбе.

Машину трясло всё сильнее с каждой сотней метров, которую мы преодолевали, и, наконец, она превратилась в одну сплошную колдобину, по которой уже особо никто и не ездил. Строго говоря, никакой дороги и не было. Направление, да… самое подходящее слово.

— Отсутствие асфальтового покрытия даёт сразу несколько неожиданных плюсов, — заикаясь на каждой колдобине, продолжал извергаться риелтор. — Во-первых, не нарушается естественная экологическая обстановка, присущая нашему родному краю. Во-вторых, не нужно каждый год заботиться о сохранности этого самого покрытия. И, в-третьих, можно вполне себе устроить тут полигон для тест-драйва машин. Если автомобиль не выдержит данную дорогу, значит, он плох и вам не подходит.

Я представил себе лимузин с доном Гамбино и принцессой Монако, который пытается форсировать дорогу ко мне после весенней распутицы, и не смог сдержать улыбку.

Заметив её в зеркало, паренёк на водительском сидении ещё и приободрился.

— Надо отметить, что вам сильно повезло с этой усадьбой, — продолжал он с удвоенным энтузиазмом. — Сейчас огромный спрос на всё столь дорогое и стильное, но мы, увидев, что усадьбой заинтересовался княжич, не смогли удержаться от того, чтобы показать вам её первому.

Машина клюнула носом, попав в заросшую яму, и меня едва не выкинуло из неё через люк. А заодно и из тела. «Возможно, — подумал я, — можно было бы долететь до самого Олимпа».

— Учитывая прекрасную погоду и окружающие нас условия, предлагаю прогуляться пешком, — проговорил риелтор, даже не моргнув и сделав вид, что всё идёт так, как надо. — Тут осталось совсем рядом, километра полтора, не больше.

Стоило мне выйти из машины, как в нос ударил запах прелой листвы, пролежавшей зиму под снегом, и тины. Вдалеке квакали лягушки.

— Это с озера доносится? — поинтересовался я, решив, что не очень хотел бы слушать лягушачий хор перед сном. — Или озеро чистое?

— Княжеское озеро, как мы называем водоём, достаточно чистое. Но при желании вы можете провести там работы по очистке дна и установке купальных приспособлений. Как говорится, нет пределов совершенству, — словно по учебнику оттарабанил паренёк, и я всё-таки начал напрягаться.

Мы прошли сквозь бурелом, через который ни одна машина не проехала бы. Разве что трактор с отвалом. А дальше лес становился только темнее, и кругом повсюду лежали поваленные гниющие стволы.

— Этот замечательный парк ещё хранит следы своих прежних хозяев и тайны их непростой жизни, — вещал мне риелтор, беззаботно топая в одном ему известном направлении. Я даже проверил его на магию, но ничего враждебного не обнаружил. Кроме одного: желания нажиться. — Вы можете обустроить тут аллеи с туями, а вот тут, например, разбить прекрасный розарий. Этот парк тем и хорош, что совершенно не ограничивает вашу фантазию. Любые, самые смелые ботанические мечты вы можете воплотить на базе старого княжеского парка.

— Вам не кажется, что это просто бурелом и хаотично выросшие деревья? — поинтересовался я, чтобы понять, насколько всё плохо.

— Вы ошибаетесь, тут работали целые толпы нанятых садовников, чтобы парк приобрёл вид запущенного и таинственного. Представляете, как хорошо, когда…

— Достаточно, — попросил я.

Когда показались белые колонны на подходе к усадьбе мне уже было очевидно, что меня надули. Точнее, пытались надуть.

Дом, строго говоря, был трёхэтажным. Когда-то. Давным-давно. Лет эдак двести назад.

Первый этаж, сложенный из огромных брёвен, до сих пор сохранился практически в первозданном виде. И хоть это абсолютно точно не было усадьбой, что-то достойное из него можно было бы сделать. Если бы не два верхних этажа, обрушившиеся внутрь и приваленные сверху остатками крыши.

Я обошёл полуразложившийся труп некогда массивного и основательного строения. Деревянная рассохшаяся дверь отвратительно скрипела на ветру, покачиваясь на ржавых петлях. Я осторожно протиснулся внутрь и чуть не провалился в дыру, коими был усеян весь пол.

— Естественная вентиляция, как вы видите, выполнена на наивысшем уровне!

Я окинул взглядом огромный каменный камин в углу, который ещё умудрялся поддерживать честь межэтажных перекрытий. Однако в центре зияли провалы такого размера, что я просто молча указал на них рукой, не находя слов для вопроса.

— Улучшенная вентиляция для отвода дыма и продуктов горения из главного зала, — не моргнув глазом, выдал риэлтор. Он не унимался даже под моим пронзительным взглядом. — Данный дизайн отвечает всем требованиям сложившейся в последние месяцы моды. Он полностью открывает натуру человека окружающей его природе.

В этот момент, оглушительно звеня, на мою шею сел огромный комар и запустил жало под кожу. Я убил его и показал ладонь с пятном крови представителю компании.

— Я же говорю, единение с природой — это самый передовой тренд в сфере загородной недвижимости.

Рискуя жизнью, я решил подняться по хлипкой лесенке на второй этаж, от которого в целости остался лишь небольшой балкончик для чаепития с видом на болото. Лягушки надрывно квакали, выражая полное возмущение нарушением их тихой экологически чистой жизни.

— Озеро, говоришь? Для встречи рассветов? А это что? — я указал на хор лягушек. — Экологический будильник, твою мать?

— Вот видите, вы уже сами понимаете все новейшие тренды и находите прелесть во всех удобствах данного предложения. Когда вы готовы будете внести аванс? — я спускался со второго этажа, а риэлтор семенил следом. Рот его не затыкался ни на мгновение.

— Какой аванс? Дом разрушен, — я показал ему на обвалившиеся этажи, приваленные упавшими уже после этого деревьями. — Ты разве не видишь?

— Это же отлично! — поразил меня до