Он ласково погладил ее волосы, упавшие ему на плечо, и подумал, какое наслаждение держать ее в объятиях, прикасаться к ней. Она была стройной и гибкой, волнующе женственной. Он вдохнул аромат лаванды, исходивший от ее волос, и, не сдержавшись, поцеловал в макушку.

Табита затаила дыхание, чтобы он подольше не выпускал ее из объятий. Он обнимал ее по-мужски сильно и в то же время так нежно, что с ее губ слетел тихий вздох. Доминик тут же опустил руки и шагнул назад.

– Табби, ты должна пойти, – настаивал он. – Мама и Люси ни за что тебя одну не оставят. Если ты откажешься, я буду виноват в том, что испортил им вечер. Мне бы очень этого не хотелось. – Он улыбнулся.

– Я, право, не знаю… – продолжала колебаться Табита.

– Табби, пожалуйста. – Он шагнул к ней, на лице его отразилось страдание. – Люси была права, когда обозвала меня безмозглым грубияном.

– Нет, – тихо возразила она. – Ты просто не можешь быть таким. – Она сделала паузу и сказала: – Хорошо, я поеду на бал, вот только сниму халат. Отвернись, пожалуйста.

Табита подошла к зеркалу, оглядела себя с ног до головы.

– Я могу повернуться? – спросил Доминик.

– Да.

Он повернулся и, стараясь не смотреть на нее, чтобы не смутить, взял ее руку, поднес к губам и поцеловал.

– Ты замечательно выглядишь.

Табита покраснела и улыбнулась.

– Я так и не успела тебя поблагодарить за фиалки.

– Сначала мне хотелось послать тебе крокусы, а потом я подумал, что фиалок мы не увидим до следующей весны. И остановил свой выбор на них.

– Они просто замечательные. Так мило с твоей стороны.

– А я их не помял?

– Думаю, нет. – Табита взглянула на букетик, приколотый к корсажу, чувствуя, что Доминик не сводит с нее глаз. – Все в порядке, не волнуйся.

Он взял ее за руку и повел к двери.

Бал у леди Кавана превзошел все ожидания Табиты. К тому времени когда прибыло семейство Риз, в зале, украшенном экзотическими пальмами и цветами, яблоку было негде упасть. Табита сразу забыла о своей стеснительности и не пропустила ни одного танца, тем более что от кавалеров отбоя не было.

Только она начала контрданс с юным Перегрином Коули, как вдруг заметила Амелию и, извинившись перед огорченным мистером Коули, поспешила к кузине, которая, едва завидев ее, тоже оставила своего кавалера мистера Пембери, подбежала к Табите и заключила ее в объятия.

– Табита! – воскликнула она. – Какая ты красивая! Правда, Майлз?

Майлз Пембери кивнул, с трудом признав в стоявшей перед ним красавице убого одетую бедную родственницу, с которой ему доводилось встречаться в Роксли.

– Да, дорогая, несомненно! – ответил он с улыбкой.

– Амелия, я так рада тебя видеть, – с жаром произнесла Табита. – Я не теряла надежды встретить тебя однажды и поблагодарить за все, что ты для меня сделала.

– Право, не стоит, – покачала головой Амелия. – Это такая малость. Ты мне лучше скажи, тебе хорошо у леди Хантли?

– Да! – просияла Табита. – Они все так добры ко мне! Я и мечтать не смела о том, чтобы поехать в Лондон. Не говоря уже о балах и светских приемах.

– Жила бы ты у нее, так ничего и не увидела бы.

– Скорее всего да.

– Уверена, мама до сих пор не может смириться со случившимся. А для меня день, когда ты перебралась к леди Хантли, был самым счастливым в моей жизни, честное слово!

Табита чмокнула кузину в щеку.

– Спасибо! Я еще… О! – Она не договорила, заметив обручальное кольцо на левой руке Амелии. – Поздравляю! Вы поженились!

– Да! – Амелия с нежностью улыбнулась мужу. – На прошлой неделе. Мы подумали, что можем задержаться в Лондоне до конца месяца, а медовый месяц проведем в Париже.

Табита снова обняла кузину:

– Амелия, я так рада за тебя!

– Спасибо, дорогая! – рассмеялась та в ответ. – А я еще больше за себя рада!

– Твоя мама тоже здесь? – спросила Табита, с тревогой оглядывая гостей.

– Нет, ей пришлось поехать к тете Бересфорд в Глостершир сразу после нашей свадьбы. Но Ричард в Лондоне. Впрочем, вряд ли он сюда приедет. А если бы и приехал, у него не хватило бы смелости подойти к тебе.

– Амелия, – покачала головой Табита. – Я чувствую себя виноватой в случившемся. Хуже всего то, что это произошло на твоей помолвке. Я так боялась, что у тебя все расстроится.

– Что ты, Табби! – весело возразила Амелия. – Я ведь ничего не знала о драке до тех пор, пока не ушел последний гость. А мама знала. Думаю, Леттерсби нашла Ричарда и рассказала об этом маме. Но та все скрыла. Ты же знаешь маму… никаких скандалов… все пристойно…

– Да, – кивнула Табита.

Они еще немного поболтали, но, когда зазвучали первые такты предобеденного танца, Табита увидела, как к ней сквозь толпу пробирается Доминик. Он заранее попросил ее оставить за ним этот танец, да и следующий тоже. Табита попрощалась с Амелией и Майлзом и последовала за Домиником в центр зала.

Это был вальс, первый в ее жизни, девушкам на выданье не полагалось его танцевать, однако леди Хантли не возражала, поскольку на вальс Табиту пригласил Доминик. Люси долго обучала Табиту этому прекрасному танцу, но едва Доминик встал с ней в позицию, ее охватила дрожь. Она подняла голову, чтобы во время танца смотреть, как полагается, ему прямо в глаза, и увидела у него на губах ободряющую улыбку. Волнение понемногу улеглось, и после нескольких туров Доминик это почувствовал.

В сияющем свете многочисленных свечей выглядит она, подумал он про себя, просто божественно. Легкий румянец на щеках, зеленые широко распахнутые глаза… Белизна ее бального платья удивительно сочеталась с прекрасным цветом лица и оттеняла ее темные локоны. В голове Доминика одно за другим возникали поэтические сравнения, и он обругал себя за то, что поступает как самый последний влюбленный дурак. Еще немного, и уподобится этому стихоплету Максвеллу Деннисону.

Доминик заметил, что красота Табиты привлекает к себе всеобщее внимание. Хотя среди присутствовавших на балу джентльменов он не увидел ни одного достойного Табиты Монтекью.

– Табби, тебе буквально проходу не дают. Если кто-нибудь станет тебе докучать, сразу скажи мне. Хорошо?

Все внимание Табиты было поглощено тем, чтобы не сбиться с такта, однако услышанные слова вызвали у нее улыбку.

– Так ведь они все мне докучают. Никогда не думала, что успех на балу такое обременительное дело.

Доминик весело рассмеялся.

– Я слишком самонадеянна, да? Тогда извини. Но ведь каким-то успехом я пользуюсь?