Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нечего задавать глупые вопросы.
Для Бернарда было настоящим открытием сообщение о том, что перед тем, как заложить дичь в духовку, последнюю нужно разогреть. Он уже двигался по кухне более уверенно, бесстрашно играя с кухонной утварью. Он даже позволил Иви немного приручить его волосы, и она заставила его облечься в простую синюю рубашку Бинга.
— Она делает твои глаза выразительнее, оттеняет волосы и выгодно подчеркивает бледность.
— Правда? — Бернард смущенно разглядывал мужчину в зеркале.
— Да-да. — Иви была настойчива. Если уж Бернарду суждено было найти свою любовь, то он должен был научиться причесываться и обращаться смелее с пастельными тонами.
Однако Бернард далеко не на все соглашался беспрекословно.
— А разве нам не пора поставить вариться фасоль? Мама всегда часами варила овощи.
— О нет. Ее добавляют в последнюю минуту.
Иви пришло в голову, что и Кэролайн, и Бернард ужасно одиноки. И это было еще одной причиной, для того, чтобы подтолкнуть их друг к другу. Но другой причины и не было вовсе, если не считать, что сама эта мысль ей просто понравилась. Зазвонил звонок у входной двери.
— Вот и первый гость. — От радости Иви обняла Бернарда. Ощущение было такое же, как если бы она обняла гладильную доску. — Бернард! Обними меня в ответ! — скомандовала она.
Бернард придал своему жесту видимость объятий, явно при этом страдая. Да, с этим странным одиноким мужчиной еще придется много поработать.
Уже положив руку на задвижку, Иви сообразила, что их гость проживает на верхнем этаже и никак не должен прийти через входную дверь. Она распахнула дверь и увидела Адена.
Он протянул ей бутылку вина.
— Я пришел извиниться, — сказал он. В хлопчатобумажной куртке и с блестящими волосами он выглядел совсем как мальчишка.
— За что извиняться? — спросила Иви, сбитая с толку его неожиданным появлением на крыльце ее дома. Она не вспоминала об Адене с момента окончания съемок. — Ах, привет! — Она взяла бутылку. — Спасибо.
— Извини, что оставил тебя одну в то последнее утро в отеле. Не очень-то галантно получилось. И еще за то, что не предупредил тебя.
— О чем не предупредил?
Аден переминался с ноги на ногу, отчего еще более походил на мальчишку.
— О Дэне.
Иви обдало холодом. Ее одолело страстное желание захлопнуть дверь и заткнуть пальцами уши. Вместо этого она спокойно произнесла:
— Проходи.
Кэролайн с зажатой в руках Милли спускалась по ступенькам. Она немного подкрасилась и завязала в хвост свои блестящие черные волосы. Из-за всего этого, да еще из-за кофточки в народном стиле она выглядела очаровательно.
Иви представила Адена и сказала:
— Мы как раз сейчас будем обедать. Будешь с нами?
— О да. Отличная мысль.
— Конечно. — Иви направилась вниз, обдумывая, хватит ли ее маленьких цыпляток, чтобы накормить еще одного гостя.
— Тебе передали, что я звонил? — спросил Аден. — Я разговаривал с твоим квартирантом. Это он высказал предположение, что бутылка вина может сотворить чудо, если я хочу добиться твоего прощения.
— Поверь, ему приходится прощать слишком многое. Но он даже не сказал, что ты звонил.
На самом деле, он, может, и говорил, но окутавшую Иви мрачную завесу в то время могло пробить лишь одно сообщение. О том, что звонил Дэн.
Бинг перетащил в гостиную кухонный стол и накрыл его необычайно изысканно. Откуда-то была извлечена скатерть, бокалы блестели, свечи горели. Выглядело заманчиво, и он быстро организовал еще одно место.
Из кухни появился Бернард с тарелкой сухариков в руках. Он так мрачно на них уставился, будто перед ним не сухарики, а ядерные отходы.
Иви всем представила Адена. На самом деле ей ужасно хотелось ему прокричать: «Что это значит — предупредить о Дэне?» — но она вынуждена была ждать. Целью ее сегодняшнего вечера было спровоцировать хоть какие-то отношения между двумя постояльцами, и этому ничто не должно было помешать.
Чтобы Кэролайн смогла расслабиться, Иви подхватила Милли на руки. Аден серьезно пожал малышке руку, из-за чего она весело захихикала, и попросил Иви передать девочку ему. Хотя ему с Милли было явно нелегко, он не жаловался.
Иви вышла проверить цыплят. На кухне она, понурившись, прислонилась к стене. И надо же было Адену появиться именно сейчас! В ней даже поднялась к нему жаркая волна неприязни, которая (если б она подумала хоть немного, то поняла бы!) относилась совсем не к нему, а к той страшной новости, которую он собирался ей сообщить. Но сейчас ей было не до самоанализа! Она так громко захлопнула дверку плиты, что цыплятки внутри затрепетали.
Снова звонок в дверь. Обрадовавшись, что ей не нужно прямо сейчас возвращаться в гостиную, Иви побежала открывать, прыгая через две ступеньки.
— Саша?
— Привет-привет! — Саша вошла очень целеустремленно, суетливо расцеловала Иви и протянула бутылку. Губы у Саши были накрашены ее излюбленной красной, как мак, помадой, которая оставляла несмываемые следы необычайных размеров на ничего не подозревавших расцелованных. — Я не опоздала?
— На что ты не опоздала?
— На обед.
— Но я не приглашала тебя на обед.
— А разве мне нужно особое приглашение?
Саша спустилась в гостиную, чтобы оставить алые отметины на лицах всех присутствующих.
Еще раз все переставляя на столе, Бинг поглядывал на Иви.
— Мы будем стиснуты, как селедки в банке, — шептал он Иви. — Ты ничего не сказала о том, что придет твоя закадычная подруга.
— Моя закадычная подруга не была приглашена, — сказала Иви. — Бернард — фасоль! — повелительным тоном приказала она, и Бернард послушно вскочил, растирая на ходу помадные пятна на лице.
Саша спокойно относилась к любому недовольству в свой адрес. Насколько Иви понимала, она просто была глубоко убеждена, что ее аура настолько великолепна, что общение с ней приятно всегда и всем. Стараясь вставить пробку обратно в бутылку, которую она принесла, Саша объясняла:
— Это не настоящее шампанское. Просто шипучий напиток. Я не могу позволить себе шампанское.
Как и многие подобные ей люди, никогда в жизни по-настоящему не сидевшие без денег, Саша пускалась в бесконечные рассказы о том, какая она бедная. Экономия, к которой ей всегда приходилось прибегать, распространялась преимущественно на сферу подарков. На эксцентричные личные вещи и модельные туфли денег всегда хватало.
Бернард, со следами усталости от физических и моральных терзаний сегодняшнего вечера, робко наклонился к Иви.
— Я сжег подливку, — признался он.