Но застывают не все. Двое каким-то образом избегают эффекта оцепенения. Но и так хорошо.

Мой воздушный молот обрушивается на того, кто рубил гоблина топором. Его тело просто сминает. В стороны летят брызги и части плоти.

То, что это первый убитый мной человек, как-то сразу уходит на задний план. Появляется сообщение, что кто-то убит, и что-то мной получено. Но и на это я, не обращаю внимания, просто скидываю в сторону.

На имена тоже не смотрю. Зачем? Они все равно уже трупы.

Здорового пса сносит воздушным тараном в сторону на десяток метров. Его полет сопровождается скулежом.

Сам я приземляюсь на грудь того, кто первый раз махнул рукой, кто отдал приказ на убийство гоблинов.

Загоняю ему в шею свои клинки. Быстрое движение, и вот, уже сопровождаясь темным фонтаном, стартует в небо его голова.

Несколько моих дисков вскрывают глотки еще парочке нелюдей.

Девчонка в этот момент отмирает и снова бросается к частоколу. А из леса появляются новые люди.

Резко взрывается чувство опасности. Но среагировать не успеваю. В меня что-то с силой врезается и сносит в сторону.

Все тело начинает покрываться порезами. Не веря своим глазам, наблюдаю, как кто-то очень быстрый, точно быстрее меня, наносит по мне удары ножами. Это происходит, пока мы летим до земли.

Скорость его рук почти не уловима для зрения. И это для меня!

Порезы постепенно поднимаются от живота, переходят на грудь и двигаются к шее.

Бьюсь спиной о землю. Горячка боя не дает чувствовать боль. Расплата наступит потом.

От моих ударов противник успевает уворачиваться. Пробиваю воздушным тараном ему в грудь. От такого хрен увернешься!

Пока быстрый боец улетает от мощного удара, пускаю в него один воздушный диск за другим. Но тот успевает извернуться. Ни один мой снаряд не находит цели.

Поднимаюсь на ноги. Встречаю двойным ударом клинков еще одного противника. Миг, и в сторону отлетает его труп.

Запускаю воздушные кулаки и диски по остальным приближающимся врагам. Ухожу в сторону, от разогнавшейся собаки, подрезая ей лапы. Одновременно с этим успеваю увернуться от пары арбалетных болтов.

Мою спину вскрывает серия ударов ножами. Тот быстрый уже вернулся.

Пытаюсь его достать, но не получается. К нему на помощь подоспевают еще несколько воинов с топорами, и длимыми ножами по типу мачете.

Придавливаю всех, окруживших меня, воздушным прессом. Шустрому удается как-то оказаться дальше остальных, потому мои клинки убивают одного воина, а стопа с хрустом пробивает череп другого.

Снова активируется чувство опасности. Успеваю заметить, летящий в меня полупрозрачный ком зеленоватого цвета. Снаряд имеет диаметр в половину метра.

Ухожу от него перекатом. Затем, мои ноги хватают призрачные руки, вылезшие из земли. А в этот момент меня таранит здоровый мужик, обвешанный металлическими листами. В одной его руке железный щит, в другой огромная металлическая болванка, на манер дубины.

Из легких выбивает воздух. В глазах на миг темнеет. Но я быстро прихожу в норму. Спасибо регенерации. Так бы я давно умер от потери крови.

Пролетаю метров пятнадцать, еще несколько качусь кубарём. Как только останавливаюсь, приходится ставить перед собой воздушный щит. Об него разбивается зеленоватый ком, сдвигая меня по мокрой траве еще на метр. Какой настырный вражеский маг. А вот арбалетная стрела пробивает исчезающий щит, и втыкается мне в плечо.

Резко вырываю ее из раны. В глазах на миг темнеет, а земля под ногами покачивается. Ко мне уже спешит здоровый мужик в самодельных латах и еще несколько уродов.

Запускаю в надвигающихся противников воздушные удары и диски. На тараны и молоты ману не трачу. Пытаюсь экономить энергию.

Обычные воины валятся, истекающими кровью трупами. А вокруг облаченного в железо, появляется зеленоватый пузырь, что поглощает мои магические снаряды. Но противник хотя бы останавливается.

— Бууурррр! — раздается вдалеке.

Магические удары и арбалетные болты перестают в меня лететь.

Отлично! Проснулся Тур, понял, что происходит и активировал свой навык по обездвиживанию. Теперь он там всех разметает.

Первым передо мной оказывается шустрый. Мы начинаем обмениваться ударами. Он уворачивается от моих. Я от его, хоть не всегда это получается. Но начинаю улавливать его темп и тактику. Его движения постоянно повторяются. Будто он других и не знает. У меня получается легко предугадывать следующие атаки противника, несмотря на его скорость.

Обостряется чувство опасности.

Шустрик резко дергается в сторону.

Хрен тебе! Не уйдешь!

Но я совсем чуть-чуть не успеваю. Вместо того, чтобы рассечь противнику спину, клинок пропарывает его кожаную куртку на уровне поясницы и выходит из ворота, рядом с шеей.

Все равно попался! Как на крючок начадил! Заношу вторую руку для добивающего удара.

Но в этот момент, мужик, обвешанный железом, снова врубает свой «рывок», и летит на меня. Перед ним выставлен, гнутый от прошлого столкновения со мной, щит. Металлическая болванка в замахе. Лицо не прикрыто ничем.

Еле успеваю выставить свободный клинок, как воин сам насаживается на него своей глазницей. Но скорость и вес бойца, пускай и мертвого, сильно отталкивают меня дальше.

Лечу спиной вперед. Шустрик, зацепленный клинком, следом.

Вижу, как с частокола, яркой стрелой, оставляя огненный след, слетает петух. Он попадает точно в голову вражескому магу. В других противников начинают лететь стрелы и камни. На поле выбегают мои товарищи. А в мою сторону несется, уже кого-то пережевывая, Тур.

Ну, вот. Осталось немного. Только завалить шустрого бойца.

Но почему-то я не приземляюсь на землю. Ее край уходит выше. А я, соответственно, ниже.

— Буууууу-уу-урррр! — раздается отчаянный рык Тура.

«Брати-и-ишка-а!»

И только сейчас осознаю, что все глубже и глубже падаю в разлом.

Через полчаса, как Макс упал в разлом…

У края гигантской трещины в земле присутствует почти все члены общины «Дикий Писец». У того самого места, где героически погиб, защищая всех жителей поселения, их лидер Макс.

Повсюду раздается плач женщин, а также детей, что подхватили эмоциональное настроение взрослых. Мужчины, понуро опустив головы, тихо переговариваются.

Тут и там кто-то снова вспоминает случай, когда Макс кого-то спас. Рассказывает о том, какой он был отличный боец и просто хороший человек с доброй душой. От этого женщины еще пуще заходятся плачем.