— А что они делают? — упрямо спросил врач.

— Исаак, эта вещь, этот предмет — наверняка еще одна подложная реликвия, как ноготь, срезанный у мертвого нищего и выдаваемый за ноготь несуществующего святого, какой-нибудь странствующий проповедник использует его, чтобы ослепить своих слушателей, прежде чем пустить по кругу суму для пожертвований, — с презрением сказал Беренгер. — Но гораздо более опасный. Не могу передать, как глубоко я взволнован мнимым появлением Грааля в Жироне.

Словно демонстрируя свое волнение, Беренгер резко сел в постели. Слуга поспешил накинуть шаль на плечи хозяина.

— Этот Грааль, видимо, подложный, — продолжал епископ, раздраженно сбрасывая шаль с плеч, — и в таком случае представляет собой глумление над верой, мерзость — в сущности, орудие дьявола.

— В моей общине много людей, которые согласятся в этом с вами, Ваше Преосвященство, и которые сердятся на меня так же, как вы, за попытки найти эту чашу. В том числе и философ Шальтиель.

— Рад это слышать, — с мрачным видом сказал Беренгер. — Существует другая, незначительная возможность, что Грааль подлинный. Если так, то этот предмет настолько священный, что я недостоин коснуться его.

— Почему вы не передали решение этой проблемы архиепископу или папе римскому? — спросил Исаак.

— Передал, — раздраженно ответил епископ. — Я тут же сообщил об этом архиепископу. Сегодня получил его ответ. Он хочет, чтобы мы сами разобрались с этим делом, пока оно не привело к хаосу.

— Хаос, — сказал Исаак, — сильное слово, Ваше Преосвященство.

— Он употребил его, — сказал Беренгер. — И я не могу не согласиться с ним.

— Ваше Преосвященство, покой важнее истины? Или даже справедливости?

— Вы сомневаетесь в моем повиновении церкви, сеньор Исаак? В вопросах веры и этики? — спросил Беренгер. — Клянусь Пресвятой Девой, на сей раз вы зашли слишком далеко. Переступили границу свободы, которую я отвел вам.

— Я не сомневаюсь, Ваше Преосвященство, — спокойно ответил врач. — Только спрашиваю, что важнее.

— Я терплю то, что окружен глупцами, не понимающими, что делают, сеньор Исаак, но вы неглупый человек. Теперь я вижу, что вы укрылись за моей спиной, чтобы действовать. И клянусь Богом, я именую это предательством.

— Ваше Преосвященство прекрасно знает, что я не предатель, — сказал Исаак.

— А как еще я могу это назвать, — заговорил епископ, повысив голос, — если не предательством? Вы говорите о справедливости, но заинтересованы только в том, чтобы найти деньги Аструха и вернуть их ему. А почему? — он ударил кулаком по постели. — Это не имеет никакого отношения к понятию справедливости. Дело в том, что он еврей, и вы нарушите любой зарок, чтобы помочь ему.

Произнося эти слова, Беренгер увидел побледневшее лицо врача и резко втянул воздух.

— Оставьте нас, — махнул он рукой остальным. — Ждите снаружи, пока я вас не вызову.

С бессвязным бормотанием Бернат нырнул в кабинет, слуга отправился в сторону кухни, а Франсеск Монтерранес — в сторону коридора, взяв с собой Юсуфа. Твердо закрыв дверь, Франсеск остался неподвижно стоять перед ней.

Епископ поднялся с постели. Мягко положил руку на плечо врача.

— Исаак, я бы отдал многое за то, чтобы эти слова не были произнесены. И еще больше за то, чтобы вы смогли их забыть.

— Не беспокойтесь, Ваше Преосвященство, — сказал Исаак дрожащим голосом.

— Видите, Исаак, — спокойно заговорил Беренгер, — эта чаша — поистине орудие дьявола. Это подложная реликвия, и она сеет раздор на своем пути. Я с дрожью думаю, что едва не отправил вас в дворцовую тюрьму.

Он сел на край кровати.

Врач подошел к окну, сделал глубокий вдох, потом вернулся к постели.

— Я очень виноват, Ваше Преосвященство, — заговорил он наконец негромким голосом. — У вас есть причина для гнева. Я позволил себе увлечься заботой о других. Погрузился в водоворот интересов, входящих в противоречие с вашими. Это было бы неоправданно в любое время, но когда Ваше Преосвященство больны, это очень дурно.

— Исаак, давайте не спорить о разделении вины, — мягко сказал Беренгер. — Но проблема у нас остается.

— Думаю, Ваше Преосвященство правы, говоря, что эта чаша, что бы она собой ни представляла, окружена злом. Но сама по себе она просто металлический предмет, сделанный из серебра, добытого из Божьей земли. Она безобидна.

— Совершенно верно, — сказал епископ. — Это люди делают ее приносящей добро или зло. В этом мы полностью согласны. Вопрос в том, что мы пытаемся сделать?

— Кто-то, — ответил Исаак, — должен найти золото сеньоры Сибиллы и сеньора Марти и вернуть его им. Его похищение было очень серьезным преступлением против них.

— И с обнаружением золота будет арестован убийца. Кроме того, я хотел бы, чтобы подложный Грааль был найден и уничтожен в топке серебряных дел мастера.

— Его необходимо найти и уничтожить?

— Да. Иначе он по-прежнему будет источником духовной заразы для города.

— Для того чтобы найти его, — негромко сказал Исаак, — сперва нужно сделать несколько дел.

— Ну, вот, Исаак, — сказал Беренгер обычным голосом, — вы опять наставляете меня, как руководить епархией.

— Прошу прощения, Ваше Преосвященство, но поскольку все во дворце уже-наверняка знают, что мы поссорились, мне пришло в голову, что можно использовать нашу ссору для того, чтобы помочь устроить ловушку убийце.

— Как она может помочь?

— У меня зародилось несколько идей, Ваше Преосвященство. Одна из них может спугнуть его.

— Изложите их, — сказал Беренгер.

Оба отошли в дальний от трех дверей угол спальни. Сели и погрузились в долгий, негромкий разговор.

— Испробуем это, — сказал наконец Беренгер, поднимаясь. — Но, думаю, вас не должны здесь видеть. Сможете выйти через задний ход?

— Конечно, Ваше Преосвященство. Пусть только Юсуфу скажут, чтобы не ждал меня в коридоре.

Исаак открыл узкую дверь, ведущую на кухню, и стал бесшумно спускаться. Через двадцать ступеней слева оказалась еще одна лестница, ведущая в сад епископа.

Юсуф догнал врача, когда тот шел через площадь к воротам еврейского квартала.

— Господин, — негромко сказал он. — Я не могу поверить в то, что произошло.

— Прекрасно. Иногда в сомнении лежит начало мудрости, — ответил Исаак.

— А как с моей лошадью? — обеспокоенно спросил мальчик. — Как я смогу приходить и ездить верхом?

— Юсуф, епископ на тебя не сердится. Веди себя, как всегда.

— Господин, как я могу? После того, что услышал?

— Послушай, Юсуф. Ты должен вести себя с Его Преосвященством так, будто этим утром ничего не произошло. Понимаешь? Завтра утром пойдешь во дворец и будешь делать то же, что всегда.