– Я возьму себе содовой, – сказала она, поднимаясь из-за столика. – Хочешь чего-нибудь?

– Нет, спасибо, – покачал головой Марти.

Эффи подошла к барной стойке и боковым зрением увидела СиСи. Она предчувствовала, что увидит брата, поскольку отец все уши прожужжал, но не была готова поговорить с ним. На самом деле Эффи нечего было сказать, хотя отец умолял ее по крайней мере выслушать СиСи.

– Он больше не работает с Кертисом, Эффи, – сообщил Рональд, когда она наконец соизволила явиться домой после того, как впервые увидела СиСи в дверях своей квартиры. – Он собирается сам писать песни и хочет помочь тебе заключить контракт со звукозаписывающей компанией.

– Да мне он на фиг не нужен. – Эффи стояла на своем. – Тогда не был нужен и теперь тоже.

– Еще как нужен, дорогая. Вы семья. Это никак не связано ни с деньгами, ни с песнями, ни со всем, что случилось в прошлом. Он твой брат, твоя плоть и кровь.

– Что-то СиСи про это не подумал, когда позволил Кертису вышвырнуть меня из моей же группы и.

– А ты хотела, чтобы брат отказался от своей мечты, Эффи? Ты была бы счастлива, если бы он поехал с тобой домой и упустил свой шанс? Все эти годы он занимался тем, о чем мечтал, – писал хиты и слушал, как его песни поют по всему миру. Неужели ты настолько эгоистична, что не хотела лучшей доли для своего брата?

Эффи знала, что отец прав, но все еще не собиралась пускать СиСи обратно в свою жизнь.

– Эффи, – сказал СиСи, подходя к сестре, пока та ждала содовую.

– Откуда такая наглость, СиСи? Явился не запылился после стольких лет! – набросилась Эффи на брата.

– Эффи, мне нечего сказать. мы с тобой допустили ошибку.

– А я вот что тебе скажу. Я не позволю себя использовать! Ни тебе, никому другому. Больше никогда!

– Я обещал написать для тебя хит, Эффи. Позволь выполнить это обещание сейчас.

– Ты мне не нужен!

– Зато ты мне нужна. – СиСи придвинулся к сестре. – Мы столько лет не виделись, а ты даже не поздоровалась. Я ведь твой брат, Эффи. Знаешь, мне очень жаль. Я должен был прийти раньше.

– Ты всегда был ребенком, – сказала она, проводя пальцем по ободку бокала.

– Но я пытаюсь измениться.

– И я.

– Столько лет ушло на то, чтобы освободиться.

– Знаю. Я долго любила Кертиса после того, что произошло. Много времени ушло на то, чтобы совладать с гневом. И я думала, что все уже прошло, но вот ты приезжаешь, Джимми умирает, и все старые обиды поднимаются во мне.

– А я потратил все эти годы на то, чтобы найти себя и понять, что у меня есть одна песня, настоящая песня. И я думаю, только ты сможешь спеть ее как надо. Эффи, позволь мне помочь тебе, – сказал СиСи, обнимая сестру. – Давай делать то, что мы всегда хотели делать – вместе.

Эффи дольно долго молчала, потягивая содовую. Они слушали «Забавную валентинку», песню, которую раньше пела Эффи, а СиСи подыгрывал ей на стареньком разбитом пианино. Эффи закрыла глаза. У певицы был прекрасный голос, но Эффи спела бы сочнее, заставила бы зрителей повскакивать с мест.

– Я слишком долго ждала, что ты мне это скажешь. Повтори, – сказала Эффи, наконец открыв глаза.

– Эффи, спой мою песню так, как ее нужно спеть. – СиСи наклонился, чтобы обнять сестру.

Они не стали тратить зря время. Марти обо всем договорился, а СиСи, все еще получавший гонорары как композитор и певец, оплатил счет в студии звукозаписи. Эффи постаралась на славу. Она прильнула к микрофону и дала волю своему благозвучному сильному голосу.

СиСи сидел за пультом управления и крутил ручки микшера, записывая свою песню – песню, которую пела сестра. Именно так, как ему всегда хотелось.

Мэджик сидела возле приемника и внимательно слушала, как поет мама. Эффи, СиСи и Рональд смотрели на нее, гордясь песней не меньше, чем малышка своей мамой. Мэджик украдкой посмотрела на Эффи, пытаясь связать такую знакомую маму и незнакомый прекрасный голос, который слышала.

– Это была Эффи Уайт, некогда певшая в трио «Мечты», с ее новым хитом «Одна лишь ночь». Эффи Уайт – великолепный голос Великих озер! И вы услышите его первыми, оставайтесь с нами!

СиСи, Эффи и Мэджик захлопали, когда диджей переключился на рекламу.

Пока Эффи вместе с семьей отмечала свой успех, Кертис сидел в офисе «Рэйнбоу Рекордс» и слушал кассету с записью новой песни СиСи, которую Уэйн забрал у Ники Кассаро, по просьбе Кертиса отслеживавшего успех нового хита. Висок ломило безбожно. Кертис прищурился и выключил проигрыватель.

– Он думает, что облапошил меня, – сказал Кертис Уэйну.

– Ники говорит, что запись крутят пока только в Детройте, в основном черные станции, но она начинает пользоваться популярностью.

– Если это песня СиСи, разве она не принадлежит мне? – спросил Кертис, наклоняясь вперед.

– Ну, технически да, по крайней мере, пока что у него контракт с нами. Я попрошу адвокатов составить письмо и потребовать половину гонораров.

– Нет. Эта песня отлично подходит для новой аранжировки. Я хочу записать ее с Диной и девочками.

Уэйн выгнул бровь. Он знал, что это нечестная игра, но впервые за время своей работы у Кертиса прямо заявил об этом:

– Да ладно тебе, Кертис, они уже двигаются в чартах.

– И что с того? Я могу купить все, что угодно. Хоть хит, хоть мусор.

– Эй, но это же прорыв для Эффи, тебе что, мало других песен? – уговаривал Уэйн.

– Это бизнес, Уэйн. Делай, как я говорю.

Они очень быстро переделали песню Эффи. Кертис отдал кассету своему новому проекту – дуэту композиторов из Филли,[15]известных как братья Пулли, которых он нанял вместо СиСи. Братья добавили пару штрихов, чтобы песня в исполнении Дины зазвучала более соблазнительно, но в духе поп-музыки – именно такое звучание Кертис и искал, чтобы повести свой лейбл в новом направлении.

– Так, у нас мало времени, работаем быстро, – сказал Эдди Пулли в микрофон. – Я проиграю музыку, чтобы вы поняли ритмический рисунок, а потом Раймонд раздаст вам слова.

Никто из девушек не узнал эту песню, поскольку они не слышали версию Эффи.

Через неделю, опять-таки с помощью Ники, песня была готова для релиза. Детройтский диджей Элвис Келли рассекал на новеньком «кадиллаке», а новый хит Дины Джонс и трио «Мечты» «Одна лишь ночь» звучал на радио. Когда группа выпорхнула на залитую ярким светом сцену модного танцевального клуба в Нью-Йорке, Кертис широко улыбнулся из VIP-ложи, расположенной над танцполом. С первой ноты он понял, что во второй раз наткнулся на золотую жилу.