— Если наши не отступят. А лес-то тут небольшой. Начнут прочесывать…

— Им сейчас не до нас. Зато лес почти примыкает к деревне.

— А здесь река. Вытебеть. Бродок на той стороне. А по этому берегу — сплошные окопы.

— Ты не обратил внимание, они были заняты? Или пустовали?

— Орудия стояли. Хорошо замаскированные. Людей не видел. Но орудия стояли на позициях.

— Значит, сейчас они уже заняты. — Горичкин рассматривал карту. — Надо ж было так упасть. И близко, а не переберешься. И пулемет ты не вытащил…

— Ну да! Бросил пулемет! Мне «особняк» ваши показания зачитывал, — неожиданно перейдя на «вы» и не глядя в сторону лейтенанта Горичкина, сказал Калюжный. — Вот за него мне и впаяли месяц «шуры».

— Твои штрафники сейчас где-нибудь здесь, — ткнул пальцем в карту Горичкин и посмотрел на стрелка, как будто он был связным командира той роты, на которую вся надежда. — Вот и посмотрим, какие герои твои штрафники. Захватили Бродок или топчутся в предполье, ждут очередного удара штурмовиков.

— Ты, командир, не думай, что всю войну авиация делает. Тем более штурмовики. — Сержант снова перешел на «ты». — Пока пехота не пройдет…

— Пехота… Ты, Калюжный, должен гордиться, что воюешь в гвардейском штурмовом полку.

— Я и горжусь. Но после того, как побывал в пехоте, как пришлось на пузе поползать под пулями и минами…

— Такой опыт, Калюжный, нам тоже пригодится. Надо будет, поползем и мы.

— Это тоже надо умеючи.

— Хромать не учатся.

— Не скажи. Если километр ползти…

Пошли. На дороге снова загудело. Еще одна колонна двигалась к Бродоку. И минуту спустя лейтенант Горичкин, все это время напряженно слушавший звуки близкого боя, вскрикнул:

— Летят! Слышишь, Федь?! «Горбатые» летят! Видимо, наши. Всем полком!

С северо-западной стороны действительно послышался нарастающий рокот десятков авиационных моторов.

— Батя, видать, сам ведет. С немецкой стороны заходит. Ну, сейчас они им дадут!

Загремело на проселке. Завыли с перегрузкой моторы штурмовиков. Заскрежетали, срываясь с пусковых, реактивные снаряды. Торопливо захлопали зенитки.

Затрещали кусты, и на полянке показались фигуры двоих немцев. Они пробежали, держа в руках карабины, в трех шагах от затаившихся в ельнике летчиков. На дороге продолжали рваться бомбы. Там работали штурмовики. Снова и снова они пикировали на цели. Зенитки, во время первой атаки отвечавшие торопливыми автоматическими очередями, теперь молчали. Видать, разделали-таки их, чтобы не мешали.

Горичкин и Калюжный побежали глубже в лес. Они держали направление на восток, туда, где, судя по карте, находилась деревня. Именно оттуда доносились звуки близкого боя. Значит, штрафники продолжали атаковать, не отошли. А может, уже захватили Бродок и закрепляются в нем?

Пуля нашла себе работу на лесной дороге и поляне. Здесь было много людей. Буквально через несколько минут десятки растерзанных тел, перемешанных с комьями земли и обрубками металлических предметов, устилали пространство просеки шириной в двадцать метров и длиной в пятьдесят-семьдесят. Свой след она оставила везде.

Остатки взвода Воронцов разместил на двух «тридцатьчетверках». Раненого капитана Солодовникова на самодельных носилках унесли в тыл. Замполита нигде отыскать не удалось. И командование ротой принял на себя, согласно уставу, командир первого взвода.

Из штаба полка на танкетке примчался делегат, передал приказ полковника Колчина, написанный от руки карандашом на бланке полевой книжки. Воронцов развернул листок, прочитал:

«Колчин.

Время отправления: 10.08 час. 12.07.43.

Урочище Утиная Сторожка.

Командиру роты прорыва капитану Солодовникову А.И.

Андрей Ильич, ваша задача деревня Бродок. Сомкните левый фланг с гвардейцами. Правый мы обеспечим. Перед деревней десантируйтесь. Средства усиления вам приданы большие. Взводные надежные. Следующее донесение от вас жду из нас. п. Бродок. Начало атаки сразу после штурмовки Ил-2».

Воронцов собрал командиров взводов и танковых экипажей, чтобы поставить задачу. И в это время из леса вышел замполит Кац в сопровождении ротного писаря.

— Где командир роты? — строго спросил он.

— Капитан Солодовников ранен и отправлен в тыл. Управление ротой вынужден временно принять на себя.

Замполит быстро оценил ситуацию и сказал:

— Ваше решение о принятии на себя управления ротой отменяю. Слушай мою команду. Противник занимает населенный пункт Бродок. Наша задача внезапным броском выбить его оттуда и закрепиться на занятой территории.

Танкисты, стоявшие особняком, зашевелились.

— А вы кто такой, товарищ старший лейтенант? — спросил Авдей Нелюбин.

Замполит смерил командира взвода КВ холодным взглядом и ничего не ответил. Но тот напирал:

— Мы не видели вас в бою, товарищ старший лейтенант.

— Что вы этим хотите сказать?

— Я хотел сказать, что мы не видели вас в бою. Могу повторить: мы-не-видели-вас-в-бою! Сейчас нам снова идти в бой. Задача танковым и стрелковым взводам поставлена лейтенантом Воронцовым. Наши действия согласованы с артиллеристами. Офицер связи батареи ПТО выдвигается вперед, вместе с нами, на одной из машин взвода «тридцатьчетверок». Группы разграждения сделали проходы, сняли мины. Произведена разведка. Вы хотите отменить и все это?

И замполит понял, что он опоздал. Бой уже шел. Слишком долго он просидел на опустевшем НП командира роты, откуда, узнав о ранении капитана Солодовникова, ушли даже телефонисты. Он посмотрел на своих взводных. Взгляд Воронцова был спокоен и, казалось, не выражал ничего. Старший лейтенант Нелюбин вообще отвернулся. Лейтенант Медведев, как показалось Кацу, глядел с насмешкой. Командир четвертого взвода лейтенант Бельский, у которого этот бой в составе ОШР был первым, сосредоточенно смотрел на село, куда через несколько минут предстояло наступать.

— Хорошо. Я согласен. Нельзя ломать атаку. Но смотри, Воронцов, за все головой отвечаешь. Результат… Нам нужен населенный пункт!

— Нам тоже, — не поворачиваясь в сторону замполита, сказал лейтенант Бельский. Голос его прозвучал тихо, но напряженно.

Капитан-артиллерист, все это время молча стоявший рядом со своими связистами, выругался матерно, отвернулся и закурил.

— Да мы тут все головой отвечаем. — Старший лейтенант Авдей Нелюбин выдержал испепеляющий взгляд Каца и поднес ладонь к кожаному командирскому шлему: — Товарищ старший лейтенант, разрешите обратиться к лейтенанту Воронцову?

Замполит махнул рукой.