Стараясь не особо рассматривать в зеркале отекшее лицо, я умылся и почистил зубы. Бриться не стал. Обойдутся. Выпил чашку чая, оделся и отворил дверь. Облака цвета насыщенного гриж застилали небо. Подстриженная копна вечнозеленого кустарника блекло отливала оливково-зеленым. Хозяйка-старушенция подметала дорожку в палисаднике.

Я спустился со ступенек и учтиво с ней раскланялся, обозвав про себя старой скупердяйкой. Если она будет продолжать экономить на отоплении, придется искать другое жилье, иначе околею.

Отворив калитку и оказавшись на улице, я поправил бейсболку и надел темные очки, чтобы скрыть следы вчерашнего «триумфа». Дойдя до перекрестка, где красовались три красные телефонные будки, я повернул к магазину «Kalinka», чтобы купить водки. Теперь придется экономить на выпивке.

Подавая бутылку-фляжку «Старки», продавщица с презрением осмотрела мою небритую физиономию и явно приняла за бездомного эмигранта. Наплевать! У обнищавших бизнесменов своя мода – «бомж-гранж». Спрятав бутылку во внутренний карман куртки, я поспешил в «биржевое» кафе.

Вагон метро плавно раскачивался, кренясь на поворотах. Напротив меня сидел упитанный англичанин средних лет в синем костюме, белой рубашке и галстуке. Не обращая внимания на пассажиров, он сосредоточенно грыз крупную морковь. Этот парень явно много работает на компьютере, и у него болят глаза. Богатая каротином морковь, как утверждают доктора, – лучшее средство для укрепления зрения, а протертая с сахаром и сметаной – для потенции. А «Старка» – лучшее средство от похмелья. Я с сожалением сглотнул. Несправедливо: почему в метро морковку грызть можно, а водку пить нельзя?

На сиденье валялась измятая газета. Бесплатная «Metro». От нечего делать я развернул ее и пробежал глазами заголовки. Рядом со статьей, где обсуждалось, можно ли есть «smelly kebabs and guzzling cans of lager» [35] в общественном транспорте, крупным шрифтом было выведено «Wild Russian» [36] . Я узнал на фотографии Макса в лиловом бархатном жакете с кружевными манжетами. Первые отзывы прессы. Объявили станцию «Bank». Я свернул газету и положил в карман.

На улице накрапывал дождь. Надвинув на глаза капюшон, я огляделся в надежде найти укромный уголок, где можно незаметно выпить. Кроме памятника герцогу Веллингтону и его коню, вокруг ничего подходящего не оказалось. Скрывшись за постаментом, я украдкой достал бутылку «Старки». Несколько глотков подняли боевой дух. Теперь можно встречаться с любым инвестором. Подняв глаза, я увидел нависающий над головой круп медного коня с мощными, влажными ягодицами. «Надо показать Максу, – улыбнулся я. – Может, это его вдохновит!» Жаль, что британцы такой серьезный народ: для биржи подошел бы памятник барону Мюнхгаузену. Успешный брокер – тот, кто умеет красиво лгать доверчивому клиенту, что рынок акций обязательно вырастет и клиент заработает кучу денег. И, кстати, барон Мюнхгаузен спокойно ездил на половине лошади. Опять же – экономия. А если сделать коня писающим, то это будет напоминать туристам, что в здании биржи был открыт первый в мире общественный туалет. И только для мужчин.

Повеселевший, я направился на Королевскую биржу. Две шеренги серых колонн встречали величественным молчанием. У кованых ворот мигала украшенная рождественскими огоньками елка. Около нее топтался Влад, то и дело поглядывая на часы. Завидев меня, он поспешил навстречу.

– Ты почему так долго? Опоздал на полчаса.

– Любовался конями, – ответил я.

– Кем? – не понял Влад.

Я не стал объяснять.

– Ради кого столько спешки?

– За нашим столом девушка. Ее зовут Кэтрин, – вполголоса проговорил Влад, покосившись на отвисший карман моей куртки, в котором пряталась плоская бутылка. – Ее папа богат. Смотри не проговорись, что у нас проблемы с деньгами. Вообще, лучше ни слова о деньгах и о ее родителях.

– Девушка красивая?

Влад состроил недовольную мину.

– Она хочет стать креативным директором ZET MAX.

– Понял, – кивнул я. – План «папина дочка»?

– Что-то вроде этого, – уклончиво ответил Влад.

Мы прошли в зал. За столиком Артур пил кофе и что-то рассказывал статной симпатичной девушке с длинными волосами.

– Кэтрин, познакомьтесь. Это Антуан, наш финансовый директор, – представил меня Влад, нервно поправляя челку.

– Очень рада, много слышала о вас, – улыбнулась девушка, вставая и протягивая руку.

В ее лице проглядывало что-то суровое, скандинавское. Возможно, из-за высоко поднятых бровей, чуть выпирающих скул и светло-русых волос. Она прямо держала спину, напоминая строгую молодую леди, мечтающую выйти замуж за лорда. Твердый уверенный взгляд карих глаз пытливо изучал меня.

– Я тоже очень рад, – пробормотал я, целуя ее руку и проклиная Влада, что он не предупредил заранее о встрече со столь интересной особой.

– Антуан… Звучит благородно, по-французски. Вы, случайно, не дворянских кровей?

– Немного, – важно соврал я. – Скорее, мещанин во дворянстве, сударыня.

– Лучше миледи, сэр.

(Похоже, между нами завязывается игра!)

– О, конечно! – я чуть склонил голову, изображая поклон. – Прелестный маникюр, миледи! Как спелая вишня.

– От вишен, сорванных в полночь, исходит прохлада лунного света. Так, кажется, сказал Уайльд.

Мило улыбнувшись, она с каким-то особым очарованием, на которое не способен ни один мужчина, откинула голову назад, встряхнув волосами. Меня обдало ароматами цветущего клевера и пряного хмеля.

– Я вчера закончила читать роман «Портрет Дориана Грея», и, если не ошибаюсь, вишнями героя угощали где-то на Ковент Гарден, – сказала Кэтрин. – Загадочно-пугающая, страстная и в то же время довольно целомудренная книга. И почему ее объявили безнравственной?

– Bloody hell! [37] Ты читала Уайльда? – удивился Артур.

– Надо же было познакомиться с творчеством человека, которому посвящают целый показ мод, – ответила Кэтрин.

Она мне понравилась. Я решил, что ни за что не сниму темные очки. Быстро сел, пряча под стол ботинки и прикрывая локтем отвисающий карман куртки.

– Кэт, может еще чашечку кофе? – спросил Влад, снова поправляя челку.

– Спасибо, лучше коктейль. И обязательно пусть положат колотый лед.

Артур заказал кофе, а я попросил принести воды, удивляясь, почему наш суровый директор так разволновался. Суетится, отправился в бар за напитками.

– Антуан, возьми, пожалуйста, – Кэт придвинула мне стакан с водой. – Я еще не пила. Вы, наверное, славно покутили вчера вечером на радостях. Моей маме так понравилось дефиле! Она вернулась в неописуемом восторге.

Вода оказалась холодной, горло тут же перехватило, я закашлялся. Так Кэтрин – дочь «бриллиантовой» женщины? Любопытно…

– Где вы живете в Лондоне? – спросил я, откашлявшись.