– Бывший дом Гидеона, – ответила я охрипшим от напряжения голосом.

– Что?! Ради всего святого, зачем вы нас сюда привели?

– По множеству причин. – Я шагнула к двери дома. – Во-первых, Гидеон будет искать меня здесь в последнюю очередь. Таким образом мы выиграем немного времени. Во-вторых, мы достаточно далеко от Бэтком-холла, солдат и местных жителей – нас не потревожат, ибо в такое место никто без крайней нужны не отправится.

– Охотно верю. Здесь жутко, Элизабет. Нечисто.

– А вот и третья причина. Вы ощущаете остатки магии Гидеона. Они давным-давно спят, но по-прежнему здесь хранятся. Ждут пробуждения.

– Именно это вы и собираетесь сделать? Пробудить таящиеся злые силы?

– Если я хочу освободить Теган, мне понадобится вся магия, какую я только сумею отыскать.

– Но не… не это! – Эразмус обвел поляну рукой. – Здесь кроется лишь недоброе, Элизабет.

– Магия есть магия. А темная она или светлая – зависит от того, как ее использовать. Если завладеть такой силой, обуздать ее…

– Если! Это магия Гидеона. Она наверняка может сработать лишь против вас, в его пользу.

– Вы приписываете верность источнику силы. Магия сама по себе не обладает подобными качествами. Вы же времяход и должны это понимать.

– Я понимаю добро и зло, магию и заклинания, которые используют для исцеления и помощи или во вред.

– Именно, их «используют», как вы сами выразились. И я намереваюсь сделать это с благой целью. А теперь, если мы хотим успеть хоть что-то до появления Гидеона, нам пора начать приготовления.

Эразмус покачал головой, но я знала, что он мне все равно доверяет.

– Что от меня требуется?

Я сдвинула заржавевший засов и толкнула деревянную дверь. Та даже не заскрипела, а вздохнула, распахнувшись в глубь темного дома.

– Пожалуйста, занесите Теган сюда.

Я больше не осмеливалась терять время и, глубоко вдохнув пропитанный лесными запахами воздух, шагнула внутрь. Глаза не сразу привыкли, однако вскоре я поняла, что вполне могу рассмотреть комнату в свете луны. Скромное жилище казалось нетронутым с того самого момента, как я была там в последний раз. У стены – печь, вся в пыли и паутине, под закопченным и увитым плющом окном – скамья и глубокая миска для воды. На столе посреди комнаты до сих пор стояли деревянные тарелки и огарок свечи. Я повернулась вправо. Там по-прежнему стояла большая кованая кровать, и я неожиданно для самой себя испытала странный порыв. Я многие годы успешно гнала прочь воспоминания о том времени, когда жаждала ласки Гидеона. Я зашла настолько далеко, что была готова прямо здесь ему отдаться. По собственной воле. Сейчас от мысли о нем по коже пробегали мурашки, но тогда… Дело было в чарах? Он околдовал и меня? Мне хотелось так думать, однако в глубине души я понимала: это неправда. А истина заключалась в том, что меня тянуло к Гидеону со страшной силой. Он сам от меня отвернулся. Думаю, он выжидал, предпочитая сделать меня своей лишь когда я сделаю последний шаг и стану ведьмой. Правда, когда тот час настал, я увидела его истинную суть и предпочла уйти.

Я потрясла головой, избавляясь от этих мыслей. Пора браться за работу. Алоизиус спрыгнул с моего плеча и отправился на разведку. Я сняла с постели пыльные одеяла и, выйдя наружу, хорошенько встряхнула их. Эразмус занес Теган в дом и, по моей указке, усадил ее на стул у камина. Теган до сих пор дрожала. Я накинула на нее одеяло и попросила Эразмуса развести огонь в камине и зажечь свечи. Эразмус добавил к ним и лампу, которую захватил с мельницы. Когда очаг разгорелся, в доме стало чуточку уютнее. Я отправила Эразмуса к каменной ограде снаружи, за водой из бегущего там ручья. Времяход вернулся с наполненной до краев миской. К счастью, жаркое лето не иссушило источник.

Я опустилась на пол рядом с Теган и обхватила ее ладони. Какое облегчение – она не отпрянула… Потом я сообразила, почему. Теган была в полудреме и едва ли осознавала, что происходит и кто я такая.

– Теган, милая, ты должна сопротивляться зову тьмы. Твое место здесь, с нами. Слушай мой голос. Просто слушай мой голос.

Я поймала мышонка и усадила его к ней на колени. Теган машинально взяла Алоизиуса в руки, принялась поглаживать.

– Вот так, хорошо. Друзья с тобой. Ты скоро поправишься.

Я надеялась, что говорю уверенно, и мысленно проклинала Гидеона за то, что он довел Теган до подобной страшной беспомощности. В голову вдруг пришла мысль: а ведь он использовал столь тяжелое заклинание там, где это было необязательно. Да, он хотел обернуть Теган против меня и не позволить сбежать, но мог добиться подобного и более простыми чарами. Однако Гидеон словно желал лишить ее способности мыслить, осознавать, что происходит вокруг. Зачем? Ведь Гидеон любит работать на публику. Я скорее ожидала, что он получит удовольствие от попыток Теган расспросить его, бросить ему вызов. Может, это понравилось бы ему даже больше, чем мольбы.

Эразмус подошел ближе.

– Я могу еще чем-то помочь?

– Нас ни в коем случае нельзя беспокоить, когда я начну снимать заклятие. Любая помеха в этот момент может навредить Теган.

Эразмус кивнул, его обычно жизнерадостное лицо было серьезным и мрачным.

– Я буду стоять на страже снаружи. Не важно, что вы услышите – не отвлекайтесь. Я никого не впущу.

– Вы хороший человек, – произнесла я ему вслед, когда он направился к двери. – Теган повезло, что вы ей помогаете. И мне.

Эразмус замер, словно хотел что-то ответить, затем передумал и вышел.

Я принялась за дело. Моя задача стала бы куда легче в коттедже «Ива», где хранится мой гримуар, запас трав и весь ведьмовской арсенал. Мне страшно не хватало собственных вещей, чаши, алтаря в саду – всего, что придало бы мне силы и помогло воззвать к более глубокой и разнообразной магии. Однако ситуация, в которой мы оказались, не оставляла мне выбора.

Я оттащила стол к стене, а потом уговорила Теган на секундочку встать и подвинула хлипкий деревянный стул так, чтобы теперь она сидела в центре комнаты. Я подцепила кочергой кусочек обгоревшего дерева и, обхватив его подолом юбки, очертила круг. Потом сделала еще один круг внутри первого – на этот раз воском горящей свечи, остатки которой оставила на полу. Затем я принесла миску с родниковой водой и, оторвав полоску ткани от нижней юбки, принялась мягко омывать лицо и руки Теган. Она почти не реагировала – признак того, насколько сильно ее околдовали. В коттедже «Ива» я бы обратилась к природной магии источника. Избавление от скопившейся за день грязи символизировало снятие налипшей паутины магии. Касаясь горячей и сухой кожи влажной тканью, я бормотала ведьмовскую молитву. Слова, наделенные острой, яростной силой, обжигали язык.

Стоило мне произнести последние фразы, как донесся шум. Я услышала не звуки ночного леса, не чьи-то шаги, а нечто сверхъестественное. Перед моими глазами невольно возникла жуткая сцена, которую я узрела, когда впервые здесь оказалась. Как Гидеон использовал черную магию, как плясал с демонами, обратившись в омерзительное чудовище. Я моргнула, избавляясь от видения, и упрямо решила пропускать мимо ушей нарастающие рычание и бормотание за спиной. Явно перепуганный Алоизиус шмыгнул под одежду Теган, найдя в себе храбрость не бросить хозяйку.