4. И сила эта увеличивалась наработанными межгосударственными связями: с Венгрий, Чехией, Польшей, Византией, Швецией.

5. С кочевыми племенами, оседавшими на южных степных границах – торками, берендеями, всеми этими «черными клобуками», граничили прежде всего Переяславское и Киевское княжества – именно они, как правило, привлекали в помощь их конницу.

6. Совокупность богатства, численности и военных ресурсов Киева определяли возможности Киевского Князя. Но не только они.

7. Киев был центром духовно-идеологической власти Руси. Здесь сидел Митрополит. Он назначал епископов. И он по факту находился в подчинении Киевского Князя.

Из Киева могли исходить указания на уровне церкви, религии, высших духовных ценностей и представлений народа. Это очень серьезный фактор.

8. Высшая власть Князя Киевского благословлялась Митрополитом. То есть на духовном, идеологическом уровне Киевский был выше прочих.

9. Киевский стол необходимо было официально занять хотя бы на день – утвердить свое Киевское Княжение как юридический факт. В противном случае твои потомки лишались права княжить в Киеве.

Стать Киевским Князем – значит открыть дорогу сюда своим сыновьям. А за это династическое право наследования люди во все времена и на смерть шли.

10. И последнее. К середине XII века традиция и инерция восприятия Киева как стольного града Руси, Старшего княжества, где решаются все главные вопросы, все-таки еще сохранялась.

Есть в этом момент объективной социологии. Всегда нужна координация действий. Необходима некая общая линия политики субъектов, составляющих систему. Поскольку Русь, бывшая единой как владение Владимира Крестителя, а затем почти в такой же степени Ярослава Мудрого, а затем в близкой степени владением Владимира Мономаха… но уже не то, конечно… Вы чувствуете, как сжимается крепче державная рука, потом постепенно расслабляется, опять сжимается, но уже не так жестко, вновь расслабляется и вновь сжимается… Это циклический процесс роста и процветания страны, но одновременно разрыхления власти и ослабления единства.

Вот в этом, естественном и объективном, росте могущества (наполненности) державы при одновременном процессе автономизации регионов от центра – всеми понимается и ощущается потребность в некоторой координации. Никто не хочет «войны всех против всех».

Мы не хотим жесткую руку. Но необходимо приходить к какому-то согласию. Нам нужен – спикер, председательствующий, третейский судья, фигура равновесия наших интересов!

Великое Княжение Киевское сохраняется в умах как структура миропорядка. Русь же должна быть как-то организована? Мы же должны как-то устроить наш мир, чтобы жить в нем? А устройство мира – пирамида с князем наверху. Дружина, священство, налоги, защита народа, землепашцы и ремесленники. И князь плоховат, и пирамида расшаталась – но это наш мир, в нем живем, другого нет! А как иначе-то жить? Это – жизнь, все так живут.

Необходимо понять и запомнить: государство живет в умах людей как фантом – дольше, чем существует на самом деле. И органы этого государства уже стали видимостью, декорациями – а людям все кажется, что оно продолжается на самом деле.

Уму человека, и человека государственного в том числе, необходимо представление о модели устройства социума. Как выглядит людской мир, в котором мы живем? Каким он вообще может быть? Чтобы – порядок. А порядок – это: жизнь, сытость, семья, каждый при своем деле, есть начальство, есть слуги – а как иначе может быть?

…И Киевский Князь еще занимает главенствующее место в этом мире и облачается в мантию главы князей, отца народа: фигуры равновесия.

Долгорукий в Киеве: княжение первое

Вернувшись из похода на Суздальщину в Киев, Изяслав продолжил подвиги: лишил удела старшего сына Юрия, Ростислава. Годом раньше Ростислав переметнулся к нему от отца, не давшего ему удела; признал старшинство Изяслава – и от него недалекую волость с шестью городками получил. Вот ее Изяслав и забрал обратно, поверив доносам на заговор Ростислава в пользу отца. Причем обставлено все было унизительно:

Ростислава доставили к князю на остров посреди Днепра. В «очных ставках» с обвинителями ему было отказано. Личную дружину сопровождения разоружили и заперли под замок. Князь приказал посадить Ростислава обратно в привезшую его ладью – и в сопровождении всего четырех «отроков» (слуг) отправить обратно к отцу. Все имущество Ростислава, оружие и коней он забрал.

Но груз ошибок Изяслава превысил меру, и таким обратным ходом он ничего не выиграл. Потому что Юрий, оскорбленный унижением старшему сыну, использовал инцидент как очередной повод к войне. Собрав сколько мог войск, он двинулся на Киев, соединившись по дороге с дружиной Святослава Ольговича и сговоренными половцами.

Юрий со Святославом Ольговичем, Святославом Всеволодовичем и половцами вошли в Переяславское княжество. Изяслав с тремя братьями и старшим сыном, «черные клобуки» с ними, подошли к месту, где выжидали противники. (Перед выходом из Киева киевляне, то есть боярство и руководство ополчением, отказались идти сражаться с Мономаховичем: пусть Изяслав заключает выгодный мир, сил у него и так много.)

Юрий отправил Изяславу послание высокой дипломатической пробы. Он именовал Изяслава «цесаревичем» и соглашался с его Великим Киевским Княжением, обращаясь к «брату и сыну», подчеркивая свое старшинство и предостерегая от братоубийства и пролития русской крови. Себе же просил Переяславль для старшего сына, все того же Ростислава.

Понятно, что Ростислав Юрьевич в Переяславле – это прицел на княжение в Киеве Юрия и его сыновей в дальнейшем. Изяслав отказал.

Далее произошла битва, где большее войско Изяслава было разбито и разогнано меньшими силами Юрия. Немалую роль сыграло поведение переяславской дружины: вскоре после начала битвы она отказалась драться и перешла на Юрьеву сторону.

Юрий триумфально вошел в Переяславль, поклонясь святыням и благодаря горожан. Три дня он провел там, ожидая, пока Киев, как созревший плод, сам упадет к нему в руки. Ростислав был посажен в князья. (Чтоб больше не жаловался, что отец его обделил и обидел.)

В Киеве Изяслав повторно спросил людей, поддержат ли они его ополчением. И повторно получил отказ. Ему выразили добрые чувства, пожаловались на трудности и недостаток сил – и категорически отказались сражаться против сына Мономаха.

Изяслав бежал. Хотя правильнее сказать – уехал без спешки. Но и не медля. С собой взял жену и детей. А также собственного производства митрополита Климента Смолятича. Иначе бы его при Юрии посадили в поруб, если не хуже.

А путь он держал в давно знакомый Владимир-Волынский. Владимира Андреевича, Андрея Мономашича сына, сам поставил – сам теперь и убрал. И стал княжить во Владимире, строя планы и копя силы.

…В возрасте за пятьдесят, после многолетней борьбы, будучи законным наследником престола, Юрий Владимирович стал Великим Князем Киевским.

О легитимности Князя Киевского