Народ его приветствовал.

Сын великого Мономаха бесспорно имел законное право на Киев. Старший в роду. В отличие от внука Мономаха.

Бесконечные войны Изяслава разоряли киевскую казну – награбленное у соседей потерь не возмещало. Гражданская война не бывает прибыльной.

А его самочинное назначение митрополита, не утвержденного Патриархом Константинопольским, вызывало смущение у люда православного. Вроде «Как Киевский-то князь – ненастоящий!..»

. . . . . . . . . . .

Год Изяслав сидел на Киевском столе без полной интронизации. То есть молебен в ритуале вокняжения присутствовал, но митрополит отсутствовал. А прочие священники – это не то. Они Вселенским Патриархом Константинопольским не рукоположены. Нет в них той благодати, и не положено им по чину князя на престол венчать.

Невенчаным Изяслав сидел. В церковном плане – в общем ведь даже и незаконным…

Митрополит Михаил II, сбежавший от этих дел обратно в Константинополь, там и умер. И? И никаких позывов прислать в Киев нового митрополита Константинополь не проявлял. Не было у него желания освятить как полагается Божией властью Изяслава на престоле. Ситуация принимала унизительный характер.

Мы повторяемся. Для лучшей ориентации читателя во времени и пространстве эпохи. Изяслав собрал Собор епископов, представил кандидатуру Климента Смолятича в митрополиты, шесть епископов за, три против. От подробностей церковной казуистики мы воздержимся: типа они там в Византии рукой Святого Иоанна (Крестителя) рукополагают, святые мощи его в золотом ковчеге, а у нас на Руси есть голова Святого Климента, в Десятинной церкви хранима, ею рукоположим, так это еще значительней, голова ведь. Св. Климент по легенде был изгнан из Рима в Херсонес, там и преставился – наш святой, русский.

Слушали – постановили. И Константинополь нам лишний. И Климент пропел Изяславу.

И началась семилетняя смута. Те епископы, что были греки из византийской метрополии, смотрели на Климента все равно косо. А признавали его только в княжествах, находившихся в зависимости от Изяслава. А в прочих – знать не хотели и дело иметь отказывались.

При этом – Изяслав и не думал извещать Константинопольскую Патриархию о надобности рукоположить Климента. Ярослав Мудрый за сто лет до того – своего митрополита Иллариона, после утверждения Русским епископским собором, все-таки провел через рукоположение Константинополем.

И эта явная рознь, возникшая между Киевской церковью и Вселенской Константинопольской патриархией, никому не нравилась.

Юрий Долгорукий – Князь Киевский. Раз.

Сев в Киеве, Юрий дал Святославу Ольговичу Курск и Туров. Сыновьям же: Ростиславу – Переяславль, Андрею – Вышгород, Борису – Белгород, Васильку – отчую Суздаль, Глебу – Канев.

Изяслав стал сколачивать коалицию из Венгрии, Чехии и Польши, с королевскими дворами которых он был связан родственными узами. Плюс Смоленск и Новгород, где княжили его брат и сын.

Юрий опирался на княжества сыновей и на привычных половцев. Плюс союзником стал князь Галицкий Владимирко Володаревич.

Сражение произошло через полгода. Все остались при своих: Юрий в Киеве, Изяслав во Владимире Галицком. Юрий обещал отдать Изяславу сбор дани с Новгорода и пленных с добычей, взятых при Переяславле; но не вернул.

Изяслав – реванш. Раз.

Еще через полгода, летом 1150, Изяслав, тайно договорившись с венграми и «черными клобуками», стремительно пошел на Киев. Юрий союзников собрать не успел – и поспешно оставил город.

Изяслав вернул себе Киевский престол.

Юрий Долгорукий – Князь Киевский. Два.

Через пару месяцев Юрий собрал все силы и двинул на Киев. Изяслав ушел при его приближении.

Киевляне приняли Юрия покладисто. Они боялись входа в город его союзника – Владимирско Галицкого. О жестокости того ходили легенды. (А прав на Киев он имел не меньше Изяслава, в том же поколении был даже от старшей ветви.)

Изяслав – реванш-2. Княжение-3.

Еще через полгода, по зимнему снежку, стремительным маневром, Изяслав с венгерской подмогой оказался под Киевом.

Юрий бежал.

Изяслав воссел.

Дуумвират

Изяслав придумал гениальный ход. Он обратился к своему дяде Вячеславу, старшему брату Юрия. Которого не так давно оставил и без престола, и без Турова, откуда Вячеслав, держа карман шире, уже отправился княжить в Киев – ну, раз племянник Изяслав сверг Игоря Ольговича, которого там вообще не стояло, выражаясь народным языком позднейших и не столь важных очередей – видимо, хороший мальчик для законного дяди престол освободил, и ждет, возможно, награду.

Как вы понимаете, лидерскими качествами Вячеслав не обладал. В Киев не попал, в Туров не вернулся, Изяслав выделил ему вполне паршивую Пересопницу. И вот сейчас он по анкетным данным и складу личности оказался именно тем, кто мог спасти Изяслава.

Переведя суть речей Изяслава, почти все утеряны в веках, а оставшиеся искажены, на современный язык, мы услышим примерно:

«Дядя! Прости, я был неправ. Трудная жизнь, сплошные стрессы, то и дело ошибаешься, сам видишь, как и я настрадался. Сколько пережил.

Я уже немолод. Душа просит покоя. И болит о родной стране. За державу обидно. Все перессорились, а народ страдает.

А посему признаю твое старшинство – и пусть ты княжишь на престоле Киевском. Он твой по праву.

А я при тебе буду. Как соправитель. Ну, тоже типа князя, но уже не главный. Главный – ты. Тебе все почести и положенные богатства. И думать ни о чем не надо. Все размышления я беру на себя. И решения. И дела тоже.

Намекаю тонко: ты царствуешь – я правлю.

Соглашайся – лучших условий тебе никто не предложит. Не то так и сгниешь в своей супнице, в смысле – Пересопнице.

Целую,

остаюсь любящий племянник твой Изяслав».

Как вы думаете, сколько времени понадобилось Вячеславу, чтобы приехать в Киев?

Но на самом деле все выглядело несравненно благороднее. Договоренность началась еще за год до этого, до последних пертурбаций. Сегодня уже и Вячеслав был попрошен из Пересопницы – Юрий отдал ее одному из сыновей. И когда сладился княжий замысел – оглашено было послание Великого Князя Киевского Вячеслава к племяннику. Что стар уже дядя и немощен, и не под силу ему тащить груз всех дел. И пусть племянник возьмет все на себя, такова к нему просьба. А дружина Вячеслава и средства его – в полном распоряжении Изяслава.

…Это был крепко взявшийся якорь. Прочный опорный столб. Не мог Юрий идти свергать родного старшего брата. Уж это вовсе не по понятиям, и никакой закон не оправдает. С большой ловкостью Изяслав проложился дядей от назойливого