— Ноги, ноги… Это не ноги, а грабли. Запомни, ученик, становление мечника начинается с ног. Постоянно двигайся. Каждый удар сопровождается шагом. Ноги — это основа. Не умеешь работать ногами — меч не поможет.

Рустам кивнул, впитывая его слова как губка. Усталость давила ему на плечи, отзываясь пустотой в каждой мышце. Но азарт подстегивал его сознание и будоражил воображение. Копье, кинжал и топор — все это суровые будни. Меч — это романтика, обещание чуда, любви, приключений (хм, впрочем, приключения его больше не прельщали), это далекий привет из детства, справедливый Робин Гуд и благородный Айвенго. Рустам подозревал, что его детские иллюзии в процессе обучения разобьются вдребезги, но ему было все равно. Он овладеет мечом, чего бы ему это ни стоило.

Слуги занесли в ореховый кабинет большую картину, накрытую шелковым покрывалом. Картину установили на деревянную подставку в углу кабинета. Низко поклонившись, слуги вышли и бесшумно закрыли за собой двери. Барон Бланше подошел к картине:

— Ваше величество, позвольте?

Георг кивнул. Барон ловким движением руки снял покрывало. Легкий вздох пронесся по кабинету. Это был портрет молодой девушки с бледным худым лицом и тусклыми русыми волосами, собранными в незамысловатую прическу. Ее нельзя было назвать откровенной уродиной, нет. И в то же время она была, что называется, дурна. Нос короткий и неправильный, рот, напротив, большой и по-мужски некрасивый, с сухими губами, маленький невыразительный подбородок, слишком высокий лоб — все не так. Одни только глаза, чересчур большие, но при этом настолько выразительные, живые и теплые, что казалось, они живут своей особенной жизнью на этом дурном лице.

— Не красавица, — сухо констатировал граф Честер.

В узком кругу доверенных были свои правила, и подобные вольности дозволялись.

Георг безучастно пожал плечами: что значит внешность, когда речь идет о будущей королеве? Гоблинский банкир Бартольдо ущипнул кончик своего длинного носа и неуверенно произнес:

— У принцессы нездоровый цвет лица. Я не слишком разбираюсь в людской внешности, но это настораживает.

Георг посмотрел на магистра Дея. Тот спокойно качнул головой:

— Принцесса здорова и девственна, ваше величество. И способна обеспечить здоровое потомство.

Впечатлительный Бланше при этих словах невольно поморщился. Но Георг лишь удовлетворенно кивнул. Здоровый наследник — задача государственного значения, и эмоции здесь неуместны.

— Расскажи о принцессе, Бланше. — Голос Георга прозвучал тихо и задумчиво.

Барон нерешительно оглянулся на портрет. Георг усмехнулся:

— Меня не интересует внешность, расскажи о своих впечатлениях.

— Ваше величество, я не так много общался с принцессой Ксенией. Но я много наблюдал за тем, как она себя ведет, как реагирует на те или иные слова и обстоятельства, и должен признать, это не самая худшая принцесса. Даже скорее напротив. Хоть принцесса и… мм… дурна внешне, тем не менее ее манера держаться и вести себя не позволяет относиться к ней снисходительно. При невыразительной фигуре принцесса обладает поистине царственной осанкой. Она величественна, но не надменна, она всегда на расстоянии, но при этом не холодна. Говорит немного, но всегда рассудительно и спокойно. Ее иногда упрекают в недостатке учености, но в мудрости ей не откажешь. Возможно, она и не знает наизусть видных стихотворцев прошлого, зато хорошо понимает окружающих и прекрасно осознает движущие ими мотивы. Принцесса весьма разборчива в своих связях и друзьях. Она милостива со всеми, но близко подпускает только тех, в ком абсолютно уверена. При дворе ходят разрозненные слухи о любовных интрижках, связанных с принцессой, но, на мой взгляд, это не больше чем досужие домыслы, принцесса очень строга к себе, к своему статусу и к своему достоинству. К тому же у меня сложилось впечатление, что она не строит иллюзий по поводу своей внешности и видит насквозь ловеласов, отирающихся возле ее юбки. Будь принцесса посмазливей, все могло бы быть и иначе, но в данном случае… я абсолютно уверен, ваше величество, что это пустые слухи.

Георг посмотрел на графа Честера.

— Барон прав, ваше величество, — поклонился глава тайной службы. — Мы провели тщательную проверку и ничего не нашли.

Георг перевел взгляд на банкира Бартольдо.

— Все чушь, ваше величество, — склонился гоблин. — Любовные шашни королевских семей пахнут золотом. У нас много банкирских домов в Эдвитании, мы бы не пропустили подобную информацию, будь под ней реальные обоснования.

Георг непроницаемо улыбнулся:

— Продолжай, Бланше.

— В общем-то все, ваше величество. Разве что общий вывод…

— Я слушаю.

— Из принцессы Ксении получится хорошая королева, ваше величество. Таково мое мнение.

Георг внимательно посмотрел на портрет, после чего обвел взглядом своих советников:

— А каковы реальные выгоды этого союза? Насколько это улучшит наши отношения с Эдвитанией?

— Король Эдгар души не чает в своей дочери. — Слабая улыбка искривила губы графа Честера. — Это не совсем по-королевски, но у них в семье изначально сложились очень теплые отношения, ваше величество. Король Эдгар сентиментален. Если союз сложится, то для короля Эдгара это будет означать больше нежели простая политика. Эдвитания станет нашим союзником.

— Король Эдгар немолод, — заметил Георг. — Что будет нас ждать в перспективе?

— Ничего плохого, ваше величество, — подал голос коннетабль Лансье. — У короля Эдгара три сына, между собой они ладят по-разному, бывает, ссорятся. Но сестру любят все трое без исключения.

— Звучит почти идеально. — Георг вытянул под столом длинные ноги и скрестил перед собой пальцы рук. В синих глазах появился блеск.

Бланше невольно покосился на некрасивое лицо на портрете, но Георг не обратил на это внимания, он думал. Тайные советники почтительно замолчали.

— Лансье, — голос короля прозвучал резко, — ты говорил с королем Эдгаром. Что он сказал?

Коннетабль откашлялся:

— Он был удивлен, ваше величество, и поначалу даже не хотел меня слушать. После чего выслушал, но отказал. Я стал настаивать, он разозлился и отказал снова. Мне пришлось уйти. Но через два дня меня вызвали, и начался серьезный разговор.

Лицо Георга прорезала напряженная усмешка.

— Что они хотят?

— Очень много, ваше величество, — ответил коннетабль и перечислил.

Банкир Бартольдо не удержался от удивленного присвиста:

— Однако…

Георг бросил на него быстрый взгляд и, встав с места, прошелся по кабинету — так ему легче думалось. Граф Честер отстранено улыбнулся:

— Похоже, они никак не могут забыть старые обиды. И по-прежнему злы на нас.