и пушистые, что взмахни — полетишь. Сегодня у меня именно такой день. И ничего, что от слабости чуть пошатывает, я ни за что не пропущу такой день.

Егор присвистывает, когда я выхожу из дома, а Лиза бежит на встречу, чтобы взять меня за руку. Очень здорово, что мы так сдружились. Я не планировала подкупать ее сладостями, просто люблю детей, но ни о чем не жалею, потому что ее очарование сбивает наповал. Мне кажется, если у нас с Егором всё получится, я могла бы стать ей…мачехой? Плохое какое-то слово, но более или менее похожее на правду. Только я буду не злой мачехой, а самой доброй в мире.

— Привет, Эмма! А мой папа, правда, тебя спас?

Прямолинейный ребенок. Сразу к делу! Но, может, оно и неплохо. Понять бы еще, что отвечать на такие вопросы. Правду, наверное.

— Правда. Твой папа настоящий герой, — я улыбаюсь Лизе и перевожу взгляд на Егора. Он улыбается тепло, смотрит тепло, а когда подходит и берет нас обеих за руки — они тоже теплые.

Лиза с интересом наблюдает за нами, но ничего не говорит, так что у меня вполне есть надежда, что она не против. Дальше я не додумываю, потому что и сама не в курсе, что между нами и против чего она может быть.

Пока мы идем к Луна-парку, который расположился на площади, прямо рядом с набережной, у меня звонит телефон. Знаю, неприлично разговаривать в такой ситуации, я все-таки не одна, но это же Давид и мой развод. Я извиняюсь и принимаю вызов.

— Здравствуй, Давид. Я не дома, мне не очень удобно, — отвечаю я.

— Я на секунду. Марк готов дать тебе развод прямо сегодня, но его условие — ресторан полностью. Тогда мурыжить нас с квартирой он не будет, хотя я все равно ее отобью, это сто процентов, она же добрачная. Машину тоже оставит. Ресторан я пробил, он уже убыточный, но вытащить еще можно. Что думаешь?

— Давид, не готова отдать его этому… плохому человеку, — отвечаю я, поглядывая на Лизу, которая прислушивается к разговору, делая вид, что ей совсем не интересно. — Пополам и всё. Ничего лишнего они не получат.

— Я тебя понял. Поборемся, значит. Скорее всего, еще месяц и еще заседание.

— Хорошо, друг мой. Я уже никуда не тороплюсь.

Я вешаю трубку ровно в тот момент, как вы входим в Луна-парк. Лиза подпрыгивает у кассы, а мы берем много разных билетиков. Ну, Егор берет. Меня подпускают только к сладкой вате, потому что «это не развлечение и не еда, так что ладно». Он вообще не позволяет мне платить, но тут уж я очень настаиваю. Мне нужно что-нибудь им дать, ну хоть что-нибудь, пусть даже это будет сладкая вата кислотных цветов. Лиза ей очень порадуется.

Спустя пару часов, довольные, веселые, а мы с Лизой еще и лохматые, после разных аттракционов, решаем двигаться к дому. Егор опять берет нас за руки и почти вприпрыжку отправляется на выход. Учитывая то, какое внимание ему оказывают женщины, а он даже не замечает, мне становится приятно и неловко одновременно. Такой красавчик, и дочь его — сущий ангел, и я тут… рябая и рыжая. Как же выбросить это из головы? Марк очень хорошо постарался вбить мне это в голову, на самую подкорку записать.

Но голосок Лизы очень быстро приводит меня обратно в норму, а потом вообще в восторг.

— Бабушка Лида читала мне сегодня про равновесие, — говорит она, приподнимая свою руку, зажатую в папиной, а потом подбородком указывает на наши переплетенные пальцы. — Вот это оно и есть.

И я понимаю — девочка права, это и есть равновесие, ведь в моей душе наступило именно оно. Жаль только, что это штиль перед большим штормом.

.

Все следующие дни похожи друг на друга, но не только в хорошем смысле. Я каждый день вижу Егора и Лизу, мы гуляем, ходим друг к другу на чай, иногда готовим вместе, я учу малышку печь.

Но изо дня в день с разных номеров мне названивает Марк, а я зачем-то каждый раз беру трубку. Вдруг это не он, вдруг что-то важное.

Вот и сейчас.

— Эмма, я не понимаю, почему ты не хочешь отдать мне ресторан. Ты уехала, бросила его на произвол судьбы, а теперь не хочешь принять последствия своих действий.

Он заставляет меня развеселиться и разозлиться одновременно. Ну, блин, конечно, это я виновата, я же бросила ресторан и несчастного мужа. И ничего, что он планомерно наставлял мне рога в моей же квартире, пока я не стала этому свидетелем. Хотя, и после тоже.

Феерия! Ладно, хорошо, давай я тебе еще раз объясню, дорогой.

— Это ты не хочешь принять последствия, Марк. А развод — это дележка по-честному. Квартира, половина ресторана и половины машины, хотя она и куплена за мои деньги. Я этого не докажу, как что плевать, пусть пополам.

Я готова махнуть на многое рукой, но просто так отдать свое, заработанное упорным трудом — увольте. Ничего он со своей матрешкой просто так не получит.

— Я нашел расписку, дорогая, где написано, что именно я давал тебе деньги на покупку квартиры. Там твоя подпись. Так что всё пополам, квартиру тоже. Но, так и быть, можешь оставить ее себе, если ресторан получу я.

О, да чтоб тебя черти покусали! Но нет, эмоции такие не нужно показывать, тем более это такое же большое вранье, как и то, что он любил меня. Никогда, ни секунды не любил, это я поняла только сейчас. И то, что я имею в итоге, не только его вина, но и моя.

Я ведь думала, столько времени думала, что и так живут. Ну, нет искры — быт погасил, надо мне постараться, что-то придумать, пойти вот на пилоне научиться крутиться, белье красивое купить… А что и самой уже ничего не хочется — не важно, а что он не старается — так мужчины вообще существа в плане романтики не очень старательные.

Как же я ошибалась. Швырнуть бы меня за шкирку лет на пять назад,