Он замолчал, но никто не отвечал и не спрашивал, лишь чувствовалось, что компания ждет продолжения его монолога, подумав — продолжил:

— Представьте, что среди нас сейчас окажется человек, который свободно может подниматься на воздух, делаться невидимым, или скомкав пространство, прямо здесь на болоте, покажет вам набережную Невы у дворцового моста в Ленинграде, или Московский кремль. Конечно же вы примете такого умельца, как минимум за полубога! А ведь это такой же человек, которого просто кто-то более мудрый научил неизвестным вам, по вашей школьной программе, законам физики. И тот, Учитель, научивший его наверняка знает ещё больше. Есть хорошее слово Иерархия, хотя оно и кажется многим устаревшим, но оно хорошо передаёт смысл. Иерархия знания, или лучше сказать Иерархия Света. Если взглянуть внимательней на нашу жизнь, то всюду увидим такую иерархичность, и в государственном устройстве, в институтах и на производстве, и в молодёжных компаниях, и даже в тюремном быте, ведь так ведь?

С этим последним вопросом он посмотрел на сидельца Николая, как будь то знал кто он и откуда. Николай растерялся, попав в сферу внимания этого умного мужика. Но, улыбнувшись, тут же подтвердил:

— Да, точно, есть блатные, приблатнёные, мужики, шныри, опущеные!

— Понятно, — улыбнулся в ответ рассказчик, — даже ад имеет свою иерархию, так тем более должна быть Иерархия Добра! Цепь Учителей, которые протягивая руку вслед идущим, поднимают их на новые высоты, раздвигая горизонты до безпредельного Сияния Жизни, которая земному глазу кажется пустотой!

Никто с этими его умозаключениями не спорил, Саня и Олег, уже сладко спали убаюканные философскими рассуждениями. Остальные ягодники и подростки размышляли над услышанным.

— Разве возможно, чтобы пространство сворачивать!? — Воспользовавшись паузой спросил Юрчик.

— Не сложнее чем отодвинуть занавеску у окна. — Улыбнулся рассказчик, снимая высохшие портянки с веточек воткнутых у костра, и надевая уже подсохшие сапоги. И уже с серьёзным лицом добавил: — Всё возможно, друг мой, и наши возможности ограничены лишь развитием нашего сознания.

— Всё это конечно интересно, но вы так и не сказали, что по-вашему есть Бог? — Встав и разминая затёкшие ноги спросил ягодник-христианин.

— «Я это себе представляю так», — он произнёс, в раздумии глядя на пламя костра, — «во вселенском масштабе это лучше воспринять как Троицу: Бытиё, Сознание, Блаженство! Но от земли это видится как вереница Учителей, уходящая в безпредельность ярчайшего Сияния!»

Эхом этих слов, невдалеке заухала сова, напоминая им что ночь — это время отдыха, и им тоже необходимо отдохнуть перед ещё одним трудовым урожайным днём. Все, кто еще не спал, ожили, расчищая траву от камней и шишек, подбирая поудобнее место для ночлега Вскоре вокруг костра всё затихло, лишь шум ветра, играющего верхушками соснового леса, ночные крики леса, треск угасающего костра и посапывание спящих, нарушало тишину. Серёга лежал на спине и смотрел на далёкие звёзды размышляя о Иерархии Света уходящей в Безпредельность этого пространства Света. А в мозгу засыпающего Юрки всё ещё вертелись слова: «Всё возможно!»

07.01.2023

Чем защитимся?

Уже ученые расщепили атом, получив колоссальную энергию. Но нас учат, что самая мощная энергия сокрыта в сердце человеческом, которую мы можем высвободить с помощью любви и знания. И даже сейчас, каждый из нас может начать пользоваться ею, в меру своего развития, только лишь сохраняя внимание на сердечном центре. В одной притче царь спросил у отшельника как защитить себя? На что старец ответил: «Сердце имеешь!» Царь возмутился: «Недостаточно сердца, охрана надёжнее!». На что старец ответил, уходя: «Тогда не спи царь!». Так просто было указано как мощь сердечной энергии питает огненную заградительную сеть, что ткется вокруг человека это мощной энергией. Главное начать пользоваться этой функцией, и мощь огня станет расти. А если мы объединим наши сердца в едином посыле, сформировав огненный щит над страной, то даже ракеты будут таять в нём, как капли дождя в насыщенном пламени!

Воистину сказано: «Не знаете духовных щитов и защищаетесь разными лоскутами майи!

Я умираю

«Я умираю». — Страшно ли мне в эту минуту? — Нет. Я знаю, что моя суть безсмертна, что это лишь конец ещё одного рабочего дня в тисках материи. Я не страшусь, ибо я не оттягивал этот момент с помощь искусственных мер и средств и тем не тянул жизнь до момента старческой немощи и слабоумия; и я не призывал этот момент — зная, что срок естественной смерти слагает в звёздном калейдоскопе лучший маршрут на Родину Света.

«Я умираю». — Сожалею ли я об этой жизни, о моих поступках и делах? — Нет. Те знания и опыт, что собрал я из моих путешествий, из общения с людьми и наблюдения за миром, а также из книг, в которых общался с лучшими представителями этого мира, всё это говорит мне о том, насколько обогатилось моё сознание за этот период. Все мои эгоистичные поступки уравновешены тем добром что в делах и в мыслях посылал миру, стараясь не делать другим злого. Я не унижал и не предавал людей, и не унижал своё достоинство ради выгод денег или тёплых мест. Я не прозябал всю жизнь на одной работе и не был прикован к одному месту, но с легкость менял и жилище, и работу. И эта подвижность научила меня быстро осваиваться на новом месте, а значит и смерть, этот очередной переезд в новые реалии не смутит меня.

«Я умираю». — Уже кровообращение покинуло мои члены, я перестал чувствовать свои руки и ноги, лишь в центре груди ещё теплится жизнь, энергии которой хватает на спорадические вздохи и на осознание. «Осознание» — как я хочу сохранить тебя, и не прерывая тебя перейти из мира материального в мир тонкий. Но, видимо, я недостаточно уделял внимание медитации, и упражнению своего сознания в ежевечерних отходах ко сну, когда мог учиться сохранять осознание переходя из бодрствования в сон.

«Я умираю». — Уже в сотый раз как мантрам, я повторяю это слово, чтобы сохранить осознание себя здесь и сейчас, чтобы прочувствовать каждое мгновение перехода. Но сознание инертно, и уже ощущаю провалы словно погружение в сон. Но и об этом переживать не буду, пусть так. Значит засну и проснусь на другом берегу Стикса, — как говорили египтяне! Только бы скорее, только бы решительнее разорвать связь с этим телом, которое как якорь держит корабль моего сознания, когда ветер уже наполнил паруса и гонит корабль от земли.

«Я умираю». — Сожалею ли я что в этот момент никто не плачет надо мной, и не держит мою руку произнося банальные