— У каких друзей?

— Не волнуйся, с ними все в порядке.

Она глядела на него в упор и нащупывала рукой перила, а когда нащупала, то вцепилась в них и спросила:

— Ради того, чтобы мы провели уикенд вдвоем?

— Я думаю, тебе стоит ненадолго прилечь, — сказал Уолтер. — Твои поступки лишены смысла, Джоанна, — продолжал он. — Диз — один из всех нас; ну как он мог это сделать? И как понять твои слова, что я вру тебе?

— А что же ты делаешь? — спросила она. — Бросаешь все по первому слову. Интересно, почему все вы были так сильно заняты всю эту неделю? Рождественские игрушки; да это же чушь. Интересно, что конкретно ты там делаешь — подбираешь по размеру?

— Честное слово, я не знаю, о чем ты…

— Дебил! — перебила его Джоанна. Держась за перила, она нагнулась к нему. — Безмозглый робот! Ну и отлично; адвокат удивлен только что услышанным заявлением. Ты закопался в ценных бумагах и недвижимости; а теперь тебе придется побывать в зале судебных разбирательств. Сколько это стоит? Может, скажешь? Мне до смерти хочется узнать. Во что обойдется жена, которая будет постоянно торчать на кухне, отрастит большие сиськи и не будет предъявлять никаких требований? Могу поспорить, это будет очень недешево. Или они сделают это почти задаром ради той самой солидарности, на которой держится ваша Ассоциация мужчин? А что ждет этого человека? — она ткнула указательным пальцем себе в грудь. — Мусоросжигательная печь? Степфордский пруд?

Уолтер по-прежнему неотрывно смотрел на нее.

— Иди наверх и приляг, — сказал он.

— Я ухожу, — сказала Джоанна. Он покачал головой.

— Нет, — объявил он. — Ты просто бредишь, ты никуда не пойдешь. Иди наверх и отдохни.

Джоанна спустилась на шаг по лестнице.

— Я не собираюсь здесь оставаться и быть…

— Ты никуда не уйдешь, — сказал он. — Иди наверх и ложись. Когда ты успокоишься, мы… попробуем поговорить нормально.

Она посмотрела на него, оставаясь все в той же позе: одна рука на стене, другая на перилах; посмотрела на свое пальто, лежащее на стуле… повернулась и быстро поднялась по лестнице. Вбежала в спальню, захлопнула дверь, закрыла ее на ключ и включила свет.

Джоанна подошла к комоду, выдвинула ящик, вынула из него белый шерстяной свитер толстой вязки; встряхнула и расправила его, а затем продела руки в рукава. Она подвернула высокий ворот под подбородком и, распустив волосы, откинула их за плечи. Раздался стук в дверь.

— Джоанна?

— Проваливай, — ответила она, надевая на себя свитер. — Я отдыхаю. Выполняю твое указание.

— Впусти меня на минутку.

Она замерла на месте, молча глядя на дверь.

— Джоанна, открой дверь.

— Позже, — отозвалась она. — Я хочу немного побыть одна.

Она стояла, не двигаясь и не сводя глаз с двери.

— Ну ладно. Позже так позже.

Джоанна стояла, вслушиваясь в тишину, затем вернулась к комоду и выдвинула верхний ящик. Порывшись в нем, вытащила пару белых перчаток. Надела одну перчатку, потом другую, вынула из ящика длинный полосатый шарф, обмотала им шею.

Она подошла к двери и прислушалась, затем погасила свет.

Подошла к окну и подняла ставень. Фонарь в проезде перед домом горел. Окно гостиной дома Клейбруков было освещено, но в комнате никого не было; окна наверху были темными.

Джоанна осторожно, стараясь не шуметь, подняла раму окна. За ней оказалась еще и наружная рама.

Она совсем забыла об этой чертовой наружной раме.

Она потянула ее, ухватившись за нижнюю перекладину. Та не поддавалась. Джоанна ударила по ней кулаком в перчатке и потянула ее снова, ухватившись за перекладину обеими руками. Рама поддалась, сдвинулась с места, поднялась на несколько дюймов… и все, ее заело, и поднять выше никак не удавалось. Небольшие металлические рычажки, установленные по обеим сторонам рамы, раскрылись полностью и застопорили ее в направляющих полозках. Надо было раньше отсоединить их от рамы.

На снегу виднелся световой прямоугольник.

Уолтер был в кабинете.

Джоанна стояла неподвижно и прислушивалась. Едва слышные прерывистые звуки, похожие на зубную дробь, донеслись откуда-то сзади — из телефона, стоявшего на ночном столике. Вот они послышались снова: длинные, короткие, длинные…

Уолтер набирал номер с телефона в кабинете.

Звонил Дэйлу Коуба сказать, что она здесь, дома. Пусть действует по плану. Раскручивает всю систему.

Джоанна на цыпочках подошла к двери, прислушалась, осторожно повернула ключ, открывая замок, и открыла дверь. Ружье Пита, с которым он обычно играл в «Звездный путь», лежало на пороге его комнаты. Намеренно приглушенный голос Уолтера доносился из кабинета.

Она на цыпочках подошла к лестнице и начала медленно бесшумно спускаться, всем телом прижимаясь к стене и постоянно глядя через перила вниз, в тот угол коридора, где была дверь в кабинет.

— …не уверен, что смогу справиться с ней в одиночку..

На этот раз ты прав, черт бы тебя подрал; тебе не справиться, адвокат поганый.

Но на стуле перед входной дверью было пусто; ее пальто и сумки (а в ней ключи от машины, кошелек) на стуле не было.

Пусть так, но все-таки лучше, чем прыгать в окно.

Она сошла в прихожую. Здесь было тихо и слышался только его разговор. Где же сумка?

Из-за двери кабинета послышалось какое-то движение, Джоанна юркнула в гостиную, плотно прижалась спиной к стене.

Было слышно, как он вышел в коридор, прошел мимо двери, остановился.

Джоанна старалась не дышать.

Короткие шипящие посвисты — такие звуки Уолтер обычно издавал, когда хотел сосредоточиться, прежде чем рассмотреть серьезное дело или проект, он как бы говорил себе: «Что ж, посмотрим, что из этого получится». Ей вспомнилось, что именно так он делал, например, перед установкой наружных рам или сборкой трехколесного велосипеда. (А что за серьезное дело намечено сейчас? Убийство жены? Или Коуба, охотник, это дело выполнит?) Джоанна закрыла глаза и заставила себя не думать об этом, боясь, что муж каким-то образом прочтет ее мысли.

Уолтер стал медленными шагами подниматься по лестнице.

Джоанна открыла глаза и позволила себе сделать короткий вдох, еще один короткий вдох, пока он не поднялся выше.

Она стремглав бросилась в гостиную, обегая стулья, торшер; повернула ключ в двери, ведущей во внутренний дворик, распахнула ее, повернула ключ, торчащий из скважины входной двери, и с силой налегла на нее, преодолевая сопротивление наметенного в дверном проеме снежного сугроба.

Вся сжавшись, она бежала и бежала по снегу туда, где виднелись большие черные стволы деревьев и куда вели ее следы, оставленные башмаками Пита и Ким. Она бежала, петляя между деревьями, хватаясь за стволы; бежала, пробираясь ощупью, спотыкаясь, продираясь сквозь кусты, росшие между стволами. Она бежала, скользила, спотыкалась. Ей надо было добежать до длинной полосы деревьев, отделяющей дома на Фэйрвью-роуд от домов на Харвест-лейн.