Как вы знаете, черных вполне можно терпеть.

— Доброе утро, — ответила Рутанн.

— Вы заметили, что март нынче ну прямо как ласковый ягненок, правда?

— Да, — ответила Рутанн. — А поначалу казалось, что это будет свирепый лев о двух головах.

Мисс Остриен остановилась и стала внимательно смотреть на нее.

— Вы уже несколько месяцев не приходили в библиотеку, — сказала она. — Но телевизор-то вы хотя бы смотрите?

— Нет, что вы, нет, — ответила Рутанн, улыбаясь. — Я работаю.

— Над следующей книгой?

— Да.

— Прекрасно. Сообщите мне, когда она будет готова к печати; мы закажем экземпляр для библиотеки.

— Непременно, — ответила она. — Это должно быть скоро. Я уже почти закончила текст.

— Всего вам хорошего, — сказала мисс Остриен с лучезарной улыбкой и заковыляла прочь.

— Спасибо, и вам того же.

Ну вот, один экземпляр ее новой книги уже продан.

Может быть, у нее слишком уж обостренная чувствительность. Может быть, мисс Остриен и с белыми бывает холодна, пока они не проживут здесь несколько месяцев.

Рутанн пошла по торговому центру, проходя из одного зала в другой через самораскрывающиеся двери, толкая перед собой пока еще пустую тележку. В проходах между стеллажами сновали принаряженные покупатели, как всегда в субботу утром.

Рутанн шла быстро, брала со стеллажей то, что было нужно, маневрируя при этом тележкой туда-сюда.

— Простите; простите, пожалуйста.

Она до сих пор не перестает удивляться тому, с какой легкостью другие женщины выбирают покупки, двигаясь плавно и спокойно, и никогда не бывают в испарине. Ну какой надо быть, чтобы белые приняли тебя в свой круг? А ведь ты и свою тележку-то не можешь заполнять так же, как они! Она могла бы обойти весь торговый центр и скупить в нем все за то время, пока они обходят один проход.

Джоанна Эберхарт возникла перед ней внезапно. Она была неотразима в приталенном, с поясом бледно-голубом пальто, которое удивительно шло ей и делало ее фигуру еще более изящной, чем Рутанн запомнила при их знакомстве. Блестящие черные волосы были красиво уложены и смотрелись как два сложенных крыла грациозной птицы. Джоанна медленно шла по проходу, скользя спокойным, неторопливым взглядом по полкам.

— Здравствуйте, Джоанна, — сказала Рутанн.

Джоанна остановилась и посмотрела на нее своими карими глазами в обрамлении густых длинных ресниц.

— Рутанн, — воскликнула она и улыбнулась. — Здравствуйте. Как поживаете?

Ее кругло очерченные губы были ярко-красными, лицо — бледно-розовым и прекрасным.

— Отлично, — ответила Рутанн с улыбкой. — Я не спрашиваю, как поживаете вы, — это ясно и так: вы прекрасно выглядите.

— Благодарю вас, — сказала Джоанна. — Просто в последнее время я стала уделять себе немного больше внимания.

— Это заметно, — подтвердила Рутанн.

— Я извиняюсь за то, что не позвонила вам, — слегка сконфузившись, сказала Джоанна.

— О, не беспокойтесь, это пустяки. — Рутанн, чтобы не создавать неудобства покупателям, передвинула свою тележку так, что она стала перед тележкой Джоанны.

— Я все время собиралась позвонить, — объяснила Джоанна, — но дома столько дел. Ведь вам это тоже знакомо.

— Конечно, — успокоила ее Рутанн. — Я и сама была занята. Я почти закончила свою вторую книгу. Осталось сделать основную иллюстрацию и несколько мелких.

— Поздравляю вас, — сказала Джоанна.

— Спасибо, — ответила Рутанн. — А чем вы занимались? Наверное, у вас есть интересные снимки?

— О нет, — протянула Джоанна. — Я уже почти не занимаюсь фотографией.

— Не занимаетесь? — удивленно переспросила Рутанн.

— Не занимаюсь, — подтвердила Джоанна. — Да у меня и не было особого таланта; я попросту зря тратила много времени, которое могла бы использовать для более полезных дел.

Рутанн посмотрела на нее.

— Я позвоню вам на днях, — с улыбкой пообещала Джоанна, — вот только разберусь с самыми неотложными делами.

— А чем вы занимаетесь, кроме домашней работы? — спросила Рутанн.

— Ничем, абсолютно ничем, — ответила Джоанна. — Мне хватает и домашних дел. Прежде я чувствовала, что у меня должны быть и другие интересы, но сейчас у меня на душе более спокойно. И я чувствую себя более счастливой; не только я, но и вся моя семья. А это самое главное, верно?

— Да, я полностью с вами согласна, — ответила Рутанн.

Она опустила глаза и стала смотреть на то, что было в тележках; в ее, где покупки лежали навалом, и в тележку Джоанны, в которой коробки и банки были уложены в идеальном порядке. Она отвела свою тележку в сторону, давая дорогу Джоанне.

— Может, пообедаем вместе? — предложила Рутанн, глядя в глаза Джоанне. — Теперь, когда я заканчиваю книгу..

— Возможно, очень даже возможно, — ответила Джоанна. — Рада была встретиться с вами.

— Я тоже, — поклонившись, сказала Рутанн.

Джоанна с улыбкой на лице продолжила путь… остановилась, взяла с полки коробку, прочитала надписи на упаковке, положила в свою тележку и направилась дальше по проходу.

Рутанн некоторое время стояла на месте, глядя ей вслед, потом повернулась и пошла в противоположную сторону.

Рутанн не могла приняться за работу. Она ходила из угла в угол по своей тесной комнате. Время от времени она глядела в окно, как Чики и Сэра играют с девочками Коэнов; перелистывала пачку законченных рисунков, находя их не столь веселыми и профессионально сделанными, какими они казались ей раньше.

Когда она наконец принялась рисовать Пенни за штурвалом его любимой яхты «Берты П. Моран», было почти пять часов.

Она зашла в кабинет.

Ройал сидел и читал «Мужчины в группе», поставив ноги в голубых носках на низкую скамеечку, стоящую перед креслом.

— Готово? — спросил он, глядя на нее через очки, оправа которых была обмотана липкой лентой.

— Нет, — ответила, скорее, простонала она. — Только что приступила.

— А в чем дело?

— Я не знаю — сказала она. — Как будто что-то будоражит меня. Послушай, сделай мне приятное, пожалуйста. Сейчас я чувствую, что дело пошло и вроде получается, поэтому я бы не хотела прерываться.

— Ужин? — догадался он. Она кивнула.

— Свози девочек в пиццерию? Или в «Макдоналдс»?

— Хорошо, — сказал он и взял со стола трубку.

— Я хочу закончить рисунки, — объяснила Рутанн. — Иначе следующий уикенд будет испорчен.

Он положил раскрытую книгу на колени и взял со стола лопатку для чистки трубки.