ведь поток в 5 миллионов автомобилей – неподвластен кучке дрянных полосатых жезлов. Главное, не попадать в аварии, а от них Петровича Бог в натуре миловал. Дорожные камеры с каждым днем, конечно же, умнели… однако зубрёжка и понимание действий – это разные штуки, а камеры идут как раз по пути тупого запоминания, путь логики при обучении ИИ инженеры не применяют. Возможно, Петрович до сей эры не дожил, оно и к лучшему. Говоря прямо, — до розыска машинок камеры не доросли.

Петрович не думал о прошлом настолько, насколько не интересовался будущим. Ведь кроме настоящего у Петровича ничего и не.

Когда зародилась эпоха Интернета, то она прошла мимо бомжа, всем своим целиком и полностью. После – правда — подумала и вернулась. Ненадолго.

Петрович иногда гонял на «Мерсе», зато постоянно в нём спал, ел и курил. Ходил в туалет под ближайший куст. И зимой, и летом. Не пил, но дрочил. Питался сначала с таксования, а когда агрегаторы сожрали частный извоз – зарабатывал как придётся.

* * *

В пятницу Петрович ехал в Столицу. От друга из ближайшего МО, жившего под сломанным деревом, в землянке. Ну, не то чтобы друг, но дружили, — с какого-то такого. Пару дней с корешем гуляли по лесам, искали клады в августовской земле. Нашли пару старинных монет, которые предстояло продать Петровичу.

Нежданно шофёр приметил «Инфинити» на обочине, рядом отчаянно голосовал мужик. Похеризм машинок соперничал с похеризмом их водителей – все равнодушно проезжали мимо. Но бомж сделан не пальцем, в отличие от. Притормозил. Подошёл, подмигнул и молвил простецки:

— Помогу.

— Здравствуйте! – воспрял мужик. Возрастом примерно как Петрович, лет пятидесяти, в хорошем деловом костюме и даже при галстуке. Окутанный дорогим парфюмом. – Вы можете подвезти меня до моего дома? Я хорошо заплачу!

— Не баблом единым… — туманно отозвался Пётр Петрович. И тут же добавил: — Сколько? Спрашиваю чисто из любопытства!

* * *

— Воняет? – ухарски спросил Петрович, видя, как его пассажир морщится и непроизвольно зажимает нос.

— Типа того, — попытался усмехнуться приличный мужик, обнажив белые ровные зубы. – Ты неделю не мылся? Ну, без всяких.

— Мы с тобой хантраст, бля! – залыбился Петрович, показывая мужику гнилую пасть. – Я – бомж и в бане шкрябался год тому.

— Да уж, — призадумался мужик. – А я заместитель мэра Красногорска. Сергей Лютиков.

Бомж следил за дорогой, крутя баранку и слушая. Кондиционер прежде (всё-таки) включил.

— У меня случился коллапс, — рассказывал заммэра, осторожно принюхиваясь в такт «кондишну». – Сел аккумулятор, кончился бензин, а оба телефона разрядились! Сразу и вдруг! – он со значением посмотрел на шофёра. – И ни один… — чиновник проглотил матерное слово, — не остановился! Даже таксисты!

— Если у Бога сломается тачка и Он выйдет голосовать, не тормознут, — ответил бомж. – Никто Его не узнает. А ты не Господь, Серёга, а лишь мелкий чинушник, вкуриваешь.

— Я не про то, — занервничал Лютиков. – Моя должность ни при чём!

— В курсе, — согласно покивал Петрович. — Так и сдохнут. Как и жили. Никчемно. Оне, все.

Мы ненавидим тараканов, а тараканы точно также ненавидят нас. Вестимо. Да, и хрен с ними, глупо менять мир, если в Красногорске не можешь асфальт уложить. То денег нет, то их украли, то у намедни отстроенной больницы кусок отвалился…

– Знаешь, Петрович, я думаю, что ты – Знак! – размыслил Лютиков. — Послан мне зачем-то.

Бомж – конечно – мудрая сила. Только вот не нужно фанатизма. Пётр Петрович ухмыльнулся:

— Нет никаких Знаков, Серёга. Ты не заморачивайся, живи проще, без стерэотипов, — в приоткрытую фортку полетел беспечный плевок. Последовала недолгая пауза. – Я – лишь твоё долбанное совпадение.

Каждая задача, включая потенциально мистического толка – подлежит проверке. Дабы получить внятный ответ. Или не внятный. Хоть какой-то. Решение не пришлось искать долго, чиновник его родил без проволочек.

— Петрович, а ты знаком  с таким понятием, как «трава газона»? – вкрадчиво спросил Лютиков.

— Естессно, — осклабился мерседесовладелец. – Я часто на траву сру своей жопой, а жопу вытираю – тоже ею, травой. Норм для знакомства?

— Норм, — усмехнулся в ответ чиновник. — Мне нужен второй садовник. Ты как?

Решать чужие задачи – не уровень бомжа. Хотя есть один нюанс и вот ради него…

— Готов сутки быть садовником! – залихватски объявил Петрович. — Если ты ублажишь мою мечту.

— Какую?

* * *

Что сможет сделать второй садовник за одни сутки в небольшом околорублёвском поместье, с учётом отсутствия сегодня первого садовника. И это не вопрос, а приказ.

— Полей тут всё, — неопределённо повёл рукою Лютиков, вылезая из «Мерседеса».

Через полчаса Петрович держал садовый шланг, рассеивая из него поливочную воду по окрестностям.

— Йааах! – орал бомж восторженно, во весь голос, осыпая струями окрестности. Он стоял на границе газона (ака открытого пространства) и рощицы. И наслаждался своим занятием как мог.

— Лол?! – из рощицы выглянули трое юношей и одна девушка. Квартет пил вино в любимой беседке, когда некто поблизости закричал, а в столик вдарила вода, всем своим напором сметя бутылку вместе с закуской. Уже через минутку источник дискомфорта был перед глазами молодёжи.

— Ты кто такой, чувак? – наехали парни в унисон. Критически рассматривая чучело, в невнятной одежде невнятного цвета и с запахом помойки.

Девушка же метнула острым взглядом и туда, и сюда, — и настроила мобильный телефон на нужный функционал:

— Запись!

Петрович с сожалением опустил шланг, глянул насуплено. Обломал кайф не только он, но и ему.

— Бомж я, — молвил просто. – А чё?

— И что вы делаете в нашей усадьбе? – спросила девушка. И тут же развернула камеру к себе и сказала туда жеманно: — В усадьбе Сергея Сергеевича Лютикова, заммэра Красногорска и моего папы.

— И моего папы, — рыкнул один из вьюношей, сжимая золотомолодёжные кулачки.

Камера вернулась в состояние обозрения внешней картины.

— Мне плевать, — нагло ответил бомж. – Идите потяфкайте в другое место, а я тут выполняю поручение вашего папаши. У нас с ним – сделка!

— Капец! – вьюнош-сын мигнул друганам и троица набросилась на мужичка. Свалили его на землицу и хорошенько попиздохали. Ногами.

— Ну и вонища, — воротила морды тройка