поэтому Арка спокойно поглощает их. С личем же… не так просто бывает договориться, ха-ха! Это исключительно редкие и безумные создания, стремящиеся убить всех живых и подчинить всех мёртвых. Будь это иначе, они давно бы объединились, и лишь Мерлин знает, что смогли бы сотворить. А так, — он махнул рукой, — раз в пару сотен лет, где-нибудь всплывает информация о таком. Сразу собирается группа из пары сотен «Экспертов» и «Мастеров» со всего света, да зачищает его, невзирая ни на какие последствия.

— Они столь сильны? — ясно ощущаю восторг Реддла.

— По разному, — уклончиво ответил волшебник, — во многом зависит от силы мага при жизни. А большие группы — это чтобы наверняка. Так как были случаи в прошлом, что мёртвый маг побеждал группу зачистки и превращал в своих слуг, увеличивая силы многократно. Вот это было трудно. Даже маглов привлекали, — улыбается он, — но, как вы видите, все личи были повержены, а значит, не так уж и опасны оказались, как сами рассчитывали.

Реддл задумчиво кивнул. А в моей голове, когда мы подходили к выходу, вновь появились непрошеные мысли, что нам не показали всего. Более того, очень многого не показали!

Опять память! Едва сдерживаюсь, чтобы не выругаться. Нет, после Отдела Тайн сразу в Хогвартс, как можно быстрее, так как я уже не могу себя контролировать. Нужно узнать, что со мной не так.

— А теперь, — остановил нас Леланд у выхода, — вы дадите клятву, что не расскажите о том, что увидели… — он улыбается, — следующие пять лет. Никому, кроме меня или другого невыразимца. Всё понятно?

— Эм-м, хорошо, — киваю я. Вроде и не страшно. Пять лет — это до конца шестого курса. Не на всю жизнь ведь?

Реддл недовольно стрельнул глазами, но тоже был вынужден согласиться. Какой ещё у нас был вариант? Никто и не спрашивал, хотим мы того или нет.

Мде, теперь и у меня клятва есть… Ладно, не так уж и страшно.

Выйдя из Отдела Тайн, сразу наткнулись на Дамблдора, что стоял у дверей. Недовольного и сердитого.

— Нашлись, наконец, — нахмурился профессор, бросив на нас взгляд, — почему так долго, Селвин? И зачем было меня задерживать? Что они там делали? — а это уже к нашему провожатому.

— Проводили экскурсию, — усмехнулся волшебник, — дети очень интересовались нашей работой и изъявили желание стать невыразимцами.

— Вот даже как, — провёл учитель рукой по бороде, — значит, и без клятвы дело не обошлось… Удивительно, как быстро расползаются слухи по Министерству. Я недоволен.

Наш провожатый лишь пожал плечами, — можешь подать жалобу Министру, — улыбнулся маг, — как у «Мастера», у тебя есть на это право.

— И тогда он снимет своего главу Отдела Тайн? — махнул рукой наставник, — не смеши меня. Сам знаешь, что это невозможно.

— В нашем уставе есть разрешение на проведение экскурсий для будущих сотрудников, — его тонкие губы исказились в оскале, — так что я действовал в рамках закона.

— Да, — кивнул Дамблдор, — никто не предполагал, что понадобится указывать минимальный возраст для проведения этих «экскурсий», — он перевёл взгляд на нас, — дети, возвращаемся в Хогвартс.

Мде, напортачили? Да, в принципе, нет… как мне кажется.

— Я не злюсь на вас, — со вздохом говорит профессор, уже находясь в лифте, — скорее на себя. Информация о ваших похождениях по Министерству быстро была получена всеми заинтересованными лицами, как и о том, что вы, в таком возрасте, уже официальные маги Разума и мои личные ученики. Нужно было всё-таки проконтролировать ваш уход отсюда, а я… отвлёкся, — он хмыкнул, — и вас, дети мои, сразу взяли в оборот. Не думайте, что Селвин, являясь главой Отдела Тайн, потратил на вас время из доброты душевной. Вы — талантливы, и я уже говорил это. Так что любой здравомыслящий волшебник попытается привлечь вас под своё крыло, либо попытаться использовать в своих целях и интригах. Клятва на неразглашение — это ещё не самое страшное, что могло случиться.

Оказавшись, наконец, в школе, почувствовал, что даже как-то легче стало. А теперь — быстрее возвращать память!

— Кажется, мы идём в одну сторону, — усмехается Том, пошедший следом.

Через час, вернув память, хотелось ругаться и материться, когда наконец осознал всю ситуацию. Но было поздно, прав в этом Дамблдор. Очень огорчало, что мы столь легко дали клятву. И ведь я ощущал, что так же просто дали бы и на десять лет, и двадцать… Мерзкое чувство, ощущать себя столь ограниченным и тупым… И всего лишь стоило дождаться профессора, но… кто знал? К тому же, не просто так его задержали, позволив нам встретиться только в дверях. Наверняка, если бы мы начали тормозить, то и ему бы обрезали возможность прибыть раньше.

Это об этом Селвин писал записку? Он заранее всё продумал? Но зачем?

Я просто… пока не совсем улавливаю суть. Показали нам этот Отдел Тайн, но и что с того? Мы ведь поклялись всего лишь не рассказывать о нём, а не поступать туда в будущем.

Какая-то интрига, как говорил Дамблдор? О чём? Зачем? Тысяча вопросов и никаких ответов! Как же я это люблю!

Хотя сам Отдел Тайн был интересен, признаю. Уверен, нам показали лишь самую вершину айсберга. Может, в этом и была цель? Завлечь и разжечь интерес. Вариант конечно, но… Ладно, даже то, это мы успели увидеть поражает. Особенно Время и Смерть — первородные силы, к которым нам удалось прикоснуться. Непонятно только, что дальше? Как можно с ними взаимодействовать? Хах, конечно… невыразимцы за сотни лет не разобрались, а «самый умный» Вольфганг Вейбер сейчас влёт решит эту задачку.

Но это ещё ладно, скорее — забавный феномен, меня же гораздо больше напрягает реальность… Какое мерзкое чувство, ощущать в себе эти ограничения, эту клятву!

А всё из-за памяти… Сейчас, вернув её обратно, я всё больше понимаю, как мы глупо рискуем, когда убираем мысли из своей же головы. Но что можно сделать?! Или так, или отказываться от уроков Дамблдора. И будь мы аристократами, ещё можно было бы как-то это решить и обосновать… а, нечего даже думать сейчас об этом!

Едва сдерживаюсь от того, чтобы не пнуть контейнер с памятью. Но он-то тут причём? И так уже зачарован на кровь и исписан рунами. Так просто его не заметить и