— Я и сам не понимаю… Ведь я уверен в своем таланте и считаю себя очень талантливым человеком. Да и мне действительно очень нравится петь и играть на гитаре. С самого детства.

— Если решишься записать парочку песен, то потом будешь благодарить меня за то, что я замотивировала тебя дать старт своей музыкальной карьере, — скромно хихикает Ракель.

— Хорошо, солнце мое, я обязательно обдумаю твое предложение, — обещает Терренс. — Подумаю, как это сделать, и поспрашиваю некоторых людей. А может, сам запишу что-нибудь и отправлю в какую-нибудь студию.

— У тебя все получится, Терренс. Я уверена в этом. И считаю, что такой изумительный голос обязан услышать весь мир.

— И он услышит. Я все хорошенько обдумаю и организую. Обещаю.

— Вот и славно! — восклицает Ракель. — И еще раз спасибо огромное за столь потрясающую песню. Она просто изумительна.

— Спасибо огромное, красавица. — Терренс мило целует Ракель в щеку, заставив ее улыбнуться гораздо шире и залиться краской. — Для меня было огромной честью исполнять эту песню для своей невероятно красивой девушки.

— А может, споешь для меня еще что-нибудь? — скромно предлагает Ракель. — Ну а я с удовольствием послушаю тебя и твой потрясающий голос.

— Э-э-э… — Терренс призадумывается о чем-то на несколько секунд, слегка прикусив губу и с загадочной улыбкой рассматривая Ракель, которая в его глазах выглядит такой привлекательной, будучи одетой в черную блузку и черные джинсы. — Хорошо. Я спою для тебя что-нибудь еще. Но только чуточку позже.

Терренс откладывает гитару в сторону.

— В смысле, позже? — слегка округляет глаза Ракель. — Почему?

— Потому что мне трудно устоять перед такой привлекательной красавицей, — с более широкой улыбкой отвечает Терренс. — И хочу зацеловать ее и поласкать это роскошное тело…

Терренс мягко берет лицо Ракель в руки и одаривает ее нежным, продолжительным поцелуем в губы. Та с удовольствием отвечает на него, запустив пальцы в его слегка разлохмаченные черные волосы. Уже через несколько мгновений они оба чувствуют, как приятное тепло распространяется по им телам, и понимают, что их возбуждение растет с каждой секундой.

— Хочу воспользоваться моментом, когда нам никто не сможет помешать, — более низким голосом говорит Терренс и оставляет несколько коротких поцелуев в уголках рта Ракель. — Когда мы с тобой можем остаться наедине…

Чуть позже Терренс вовлекает Ракель в еще один продолжительный, более страстный поцелуй в губы и позволяет своим рукам ласкать не только лицо, голову и руки своей возлюбленной, но еще и изгибы ее талии, колени и бедра. Девушка и сама с удовольствием наглаживает лицо и голову своего возлюбленного и позволяет своим рукам бродить по его телу, которое на ощупь уж точно кажется просто шикарным: накачанные руки, крепкие мужская грудь со спиной и стальной пресс, на котором можно почувствовать кубики даже через хлопчатобумажную серого цвета рубашку.

— Ах, как же долго я этого ждал, — с придыханием произносит Терренс, оставляя короткие поцелуи на каждой части лица Ракель. — Как же я об этом мечтал… Как мечтал почувствовать тебя…

Увлекшись лаской мужского тела, Ракель не успевает понять, как Терренс, уже будучи возбужденным после действий возлюбленной, плавно переходит к изгибу ее шее, проложив к нему дорожку из коротких поцелуев на лице, и с большим удовольствием целует столь сверхчувствительное место. Все это заставляет ее улыбаться все шире с каждой секундой и понимать, что она все менее способна устоять против столь невероятных действий. А затем мужчина немного помогает себе, мягко откинув голову девушки назад и одарив переднюю часть ее шеи настолько волнительными поцелуями, что та сразу же чувствует сильную приятную дрожь во всем теле и прилив жара. Она не в силах сдержать своих чувствительных вздохов и довольно тяжело и часто дышит, всячески выражая свое удовольствие.

В какой-то момент Терренс, будучи одержимым сильными чувствами, которые он не пытается сдержать, плавно соскользает к ключицам Ракель, на которых оставляет разные по давлению поцелуи, и по которым медленно проводит губами, чувствуя, как ему в нос ударяет дурманящий запах мягкой кожи любимой, что все больше лишает его здравого разума.

— О, детка, ты чертовски привлекательна, — с широкой улыбкой тихим низким голосом произносит Терренс.

— Тише-тише, милый, не расходись, — скромно усмехается Ракель, пальцами обеих рук копаясь в волосах Терренса. — Оставь что-нибудь из сладкого на потом…

— Не хочу. Не вижу смысла сдерживать себя. — Терренс оставляет парочку поцелуев в горловой впадине Ракель, которая издает тихий стон. — Ты уже несколько месяцев моя девушка. А значит, я имею право делать с тобой все, что мне захочется.

— Остынь, жеребец! — восклицает Ракель. — Не расходись!

— По-твоему, я могу оставаться спокойным, когда рядом со мной находится такая красивая, сексуальная девушка? — Терренс отстраняется от ключиц Ракель и обеими руками гладит ее щеки, пока его взгляд уставлен в ее глаза.

— А ты попытайся, — хитро улыбается Ракель. — Потерпи хотя бы пару минут.

— Что? — слегка хриплым голосом произносит Терренс. — Ты издеваешься надо мной?

— Вовсе нет! — Ракель хлопает ресницами с невинной улыбкой на лице. — С чего ты взял?

— Так… — хитро улыбается Терренс. — А я смотрю, кое-кто решил поиграть в недотрогу… — Терренс большим пальцем проводит по губам Ракель. — Захотел побыть вредной стервой, которая отказывается подчиняться своему мужчине и радовать его.

— А с чего ты решил, что я должна радовать тебя? — удивляется Ракель.

— Потому что я — твой возлюбленный. А значит, ты должна делать все, что он пожелает.

— А ты не очень много хочешь?

— Тебя не учили, что девушка не может перечить мужчине? Что мужчина — главный в доме и решает, как все должно быть?

— Я неукротимая! — с приподнятой головой уверенно заявляет Ракель. — И свободолюбивая!

— Ладно, значит, я тобой как следует займусь. И очень скоро я научу тебя всему необходимому, и ты будешь радовать меня сама. Делать все, чтобы мне было хорошо.

— А интересно, что же ты будешь делать, если я скажу, что тебе нельзя приближаться ко мне? Если я скажу, что не собираюсь прыгать перед тобой на задних лапках? Скажу, чтобы ты шел в задницу?

— Ты не посмеешь это сделать, — с самодовольной улыбкой заявляет Терренс.

— Почему это не посмею?

— Потому что никто не может отказать самому Терренсу МакКлайфу. — Терренс губами медленно проводит по ключицам Ракель, ее изгибу шеи и месту за ухом, на котором он оставляет нежный поцелуй. — Ни одна девочка не смогла сопротивляться моим чарам.

— Ну знаешь, все когда-то происходит в первый раз, — невинно улыбается Ракель.

— Ну ладно, крошка, не строй из себя недотрогу. — Терренс на пару секунд ртом мягко