путей сообщения, служил в Ревеле, потом в Петербурге, подавал большие надежды талантливого архитектора. Но уже в начале 1860-х гг. ему пришлось оставить службу из-за хронического алкоголизма и затем до самой смерти он вёл полунищенское существование. Достоевский всю жизнь помогал брату, жалел его. А. Г. Достоевская пишет в «Воспоминаниях»: «Как ни малы были наши средства, Фёдор Михайлович считал себя не вправе отказывать в помощи брату Николаю Михайловичу, пасынку, а в экстренных случаях и другим родным. Кроме определённой суммы (пятьдесят рублей в месяц), “брат Коля” получал при каждом посещении по пяти рублей. Он был милый и жалкий человек, я любила его за доброту и деликатность и всё же сердилась, когда он учащал свои визиты под разными предлогами: поздравить детей с рождением или именинами, беспокойством о нашем здоровье и т. п. Не скупость говорила во мне, а мучительная мысль, что дома лишь двадцать рублей, а завтра назначен кому-нибудь платёж, и мне придется опять закладывать вещи…»

Сам Достоевский писал в одном из писем (16 /28/ авг. 1863 г.) несчастному брату: «Много я думал о тебе, голубчик, и с нетерпением жду о тебе известий, которые бы меня порадовали. Где-то ты теперь? У Саши или в больнице? <…> Пишу тебе кратко и наскоро. Не в расположении я духа и нездоров немного, но люблю тебя больше прежнего. Дорог ты мне теперь, больной и несчастный. Как бы я желал, воротясь, застать тебя уже здоровым. Друг Коля, вспомни просьбы наши и пощади сам себя, — ложись в больницу…»

Всего сохранилось 25 писем писателя к брату (1863–1880) и 5 писем Николая Михайловича к нему (1874–1881).

Достоевский Фёдор Михайлович

(1842–1906)

Племянник писателя, старший сын его брата М. М. Достоевского; пианист (учился в Петербургской консерватории у А. Г. Рубинштейна), директор Саратовского отделения Русского музыкального общества, владелец магазина музыкальных инструментов. Имя получил в честь дяди-писателя, который был его крёстным отцом, а племянник, в свою очередь, впоследствии исполнял роль шафера Достоевского на его свадьбе с А. Г. Сниткиной. Достоевский очень любил своего крестника, ценил его талант. Когда тот вынужден был оставить консерваторию, чтобы давать уроки музыки и помогать семье, Достоевский в письме к С. А. Ивановой из Флоренции (8 /20/ марта 1869 г.) тревожился: «Вы пишете, что видели Федю. Человек он добрый, это правда, и, по-моему, ужасно похож, по сущности своего характера, на покойного брата Мишу, своего отца, в его годы, кроме его образования, разумеется. Необразование ужасно гибельная вещь для Феди. Конечно, ему скучно жить; при образовании и взгляд его был бы другой и самая тоска его была бы другая. Эта скука и тоска его, конечно, признак хорошей натуры, но в то же время может быть для него и гибельна, доведя его да какого-нибудь дурного дела; вот этого я боюсь за него…» Но, вопреки опасениям дяди-писателя, судьба Фёдора Михайловича-младшего сложилась вполне благополучно — он стал профессиональным музыкантом, прожил в Саратове достойную жизнь.

Известно 2 письма его к Достоевскому, письма писателя к племяннику не сохранились.

Достоевский Фёдор Фёдорович

(1871–1922)

Сын писателя. Третий ребёнок Достоевских, родился буквально через неделю после их возвращения из-за границы — 16 июля 1871 г. и был назван в честь отца. Достоевский безумно любил своих детей, в том числе и Фёдора, постоянно заботился о его здоровье, образовании, воспитании. Находясь вдали от дома, в Эмсе, он пишет А. Г. Достоевской 13 /25/ августа 1879 г.: «Ты пишешь о Феде, что он всё уходит к мальчикам. Он в таких именно летах, когда происходит кризис из 1-го детства к сознательному осмыслию. Я замечаю в его характере очень много глубоких черт и уж одно то, что он скучает там, где другой (ординарный) ребёнок и не подумал бы скучать. Но вот беда: это возраст, в котором переменяются прежние занятия, игры и симпатии на другие. Ему уже давно нужна бы была книга, чтоб он помаленьку полюбил читать осмысленно. Я в его лета уже кое-что читал. Теперь же, не имея занятий, он мигом засыпает. Но скоро начнёт искать других и уже скверных утешений, если не будет книги. А он до сих пор ещё не умеет читать. Если б ты знала, как я об этом здесь думаю и как это меня беспокоит. Да и когда же это он выучится? Все учится, а не выучится!..»

Федя Достоевский, 1873 г.

Однако ж Фёдор Фёдорович учился впоследствии с успехом: окончил в Петербурге гимназию, два факультета (юридический и естественный) Дерптского университета, стал крупным специалистом по коневодству. Его друг с детства В. О. Левенсон вспоминал: «Фёдор Фёдорович был человек безусловно способный, с сильной волей, упорный в достижении цели. Держался с достоинством и заставлял уважать себя во всяком обществе. Болезненно самолюбив и тщеславен, стремился везде быть первым. Большое пристрастие к спорту, очень хорошо катался на коньках и даже брал призы. Пытался проявить себя на литературном поприще, но вскоре разочаровался в своих способностях. <…> В развитии личности Фёдора Фёдоровича крайне отрицательную и мучительную роль сыграл тот ярлык “сын Достоевского”, который так прочно был к нему приклеен и преследовал его в течение всей жизни. Его коробило от того, что когда его с кем-либо знакомили, то неизменно добавляли “сын Ф. М. Достоевского”, после чего ему обычно приходилось выслушивать одни и те же, бесконечное число раз уже слышанные фразы, отвечать на давно уже надоевшие вопросы и т. п. Но особенно его мучила та атмосфера пристального внимания и ожидания от него чего-то исключительного, которую он так часто ощущал вокруг себя. При его замкнутости и болезненном самолюбии всё это служило постоянным источником его тягостных переживаний, можно сказать, уродовало его характер…» [Волоцкой, с. 137–138]

В разгар Гражданской войны Ф. Ф. Достоевский пробрался в Крым, но мать свою в живых уже не застал. По воспоминаниям его сына (внука писателя) Андрея Фёдоровича Достоевского, когда Фёдор Фёдорович вывозил из Крыма в Москву архив Достоевского, оставшийся после смерти Анны Григорьевны, его арестовали и чуть не расстреляли чекисты по подозрению в спекуляции: мол, везёт в корзинах контрабанду.

Сохранилось 2 письма Достоевского к сыну 1874 и 1879 гг.

Драшусов (Сушард) Николай Иванович

(1783–1851)

Француз по происхождению, титулярный советник, преподаватель Александровского и Екатерининского институтов в Москве, обучавший братьев Достоевских французскому языку сначала на дому, а затем в своём пансионе. В своих «Воспоминаниях» младший брат писателя А. М. Достоевский рассказывает историю образования фамилии преподавателя: с разрешения императора Николая I, француз, страстно желая «обруситься», перевернул свою фамилию и добавил русское окончание: Сушард — Драшус