внимание, каков эффект. Ставлю свои сапоги против твоего колпака: не меньше половины гостей останется в замке насовсем.

***

Утро 31 октября застало Хогвартс оживленным, как никогда. Правда, самые шумные и энергичные этому определению не соответствовали, потому что живыми как раз и не были: призраки-гости сновали по коридорам, заглядывали в классы, громко обменивались впечатлениями, словом, чувствовали себя в замке хозяевами. Сами же хозяева как-то стушевались, и даже полтергейст, обычно целый день мелькавший там и сям, куда-то запропастился.

— Господин директор, объясните, наконец, что происходит и когда это кончится, — в один голос требовали преподаватели. — Совершенно невозможно вести уроки!

— Гриффиндорское привидение созвало друзей, чтобы отметить годовщину своей смерти — это все, что я могу вам сказать, — отбивался директор от наседающих подчиненных. — Призраки всегда своевольничают, это общеизвестно. Ну, в этом году приглашенных больше обычного, что поделать... Пошумят и уйдут, потерпите.

— Как же терпеть, когда по классу бродят сквернословы, к тому же явные маглы!

— А эти лошади... Хоть и призрачные, но они же, простите, ржут! А вслед за ними и ученики, понимаете ли...

— Ваши лошади хотя бы рук не распускают, профессор Слагхорн! А вот за мной целый день бродит какой-то мерзкий старикашка, твердит, что я его потерянная любовь, и норовит залезть под мантию!

— А мне...

— А у меня...

— Повторяю, запаситесь терпением, — господин директор держался наглядным воплощением собственного призыва. — «Смертенины» Почти Безголового Ника длятся всего одну ночь.

«Которую вам еще предстоит пережить», — добавил он про себя.

В ночь Хэллоуина Северус не собирался тосковать или глушить плохие воспоминания спиртным. Он твердо решил развлечься — так, как мечтал уже давно. Злой кураж не оставлял его, и Дамблдор — в те редкие минуты, когда Снейп появлялся перед портретом, — смотрел на своего преемника с нескрываемым беспокойством.

Вдоволь побродив и пошумев, призраки-гости к вечеру куда-то исчезли. Издерганные за день деканы немного успокоились и велели старостам факультетов вести студентов на ужин. Кроме голода всех одолевало еще и любопытство: к столу в канун Дня Всех Святых всегда подавали что-нибудь особенное, и каждый, будь то взрослый или подросток, хотел посмотреть, что по такому поводу придумает новый директор.

Он встретил их в Главном зале; сидел один, словно бы в глубокой задумчивости, за длинным преподавательским столом, совершенно пустым. Больше ничего необычного не наблюдалось, разве что под потолком между магическими свечами парили тыквы с жутковатыми зубастыми ухмылками.

Вид у сидящего был такой угрюмый, глаза сквозь падающие на лицо волосы смотрели с такой откровенной неприязнью, что никто не отважился пожелать ему доброго вечера или поинтересоваться причинами его уединения. Впрочем, толстокожий Амикус спросил его о чем-то, но в ответ послышалось лишь невнятное раздраженное шипение. Кэрроу, мигом вспомнивший Нагини, с вопросами больше не лез.

Переговариваясь шепотом, опасливо поглядывая на темную фигуру, казавшуюся еще чернее из-за белоснежной скатерти преподавательского стола, школьники и педагоги расселись по своим местам.

— Подавайте ужин, — не меняя позы, бросил Снейп. В ту же секунду появилась снедь — привычные блюда будничного школьного меню. По залу прокатился общий вздох разочарования, вскоре сменившийся звяканьем вилок и ложек: пустые желудки в любом случае требовали наполнения. Директор к еде не притронулся. Ужин пошел своим чередом.

— Говорят, Хэллоуин — время шуток и розыгрышей, — вдруг заговорил Снейп, медленно поднимаясь с места. — Что ж, не будем нарушать традицию... Нокс!

Взметнулась рука с палочкой, и магические свечи погасли. Вместо них зловещим красным огнем налились тыквы, стронулись с места, и, убыстряя ход, закружились под потолком, бросая вниз рваные блики.

А потом в зал со всех сторон рекою хлынули привидения — самые страшные и буйные из тех, кого прошлой ночью привел в замок Бродяга Дик. Завывая и хохоча, они бросились к людям, которые от изумления застыли, точно пораженные «Петрификусом».

Всеобщий ступор длился не дольше секунды: крики живых смешались с воплями мертвых, оглушая и тех и других.

Призраки тянули ко всем ледяные пальцы, лезли под мантии, морозили еду в тарелках и ревели, визжали, улюлюкали, — дикие, уродливые, с ярко горящими белыми дырами глаз.

Доставалось не одним студентам: десятка два привидений разом атаковали преподавательский стол.

— Что, у Темного Лорда именно так развлекаются?! — крикнула Снейпу МакГонагалл, на которую наседал призрак мокрой толстухи, требующей полотенце. — И почему они вас не трогают?!

— Да потому что это я их сюда позвал! — злорадно заорал в ответ Северус. — Это Хэллоуин! Такой, каким должен быть!

Бледный, с перекошенным в усмешке костлявым лицом и лихорадочно блестящими глазами, он стоял в самом центре безумного водоворота полупрозрачных тел, и сам в тот момент смахивал на выходца с того света.

— Жестокий безумец! — голос Минервы сорвался, она закашлялась, бросилась к своим, и ее новый крик прозвучал хрипло. — Старосты, уводите курсы! Все уходите!

Но школьники и без ее приказа бежали к дверям, опрокидывая по пути столы и лавки, толкались, сбивая друг друга с ног.

Взбесившиеся призраки гнали учеников по коридорам и лестницам до дверей гостиных. Самые нахальные прорывались и туда, но там их встречали хогвартские Хранители, вежливо, но твердо останавливали и направляли обратно в коридоры. В общей суматохе никто не замечал этой негромкой работы, как не знал и того, что в то же самое время в подземелье Восточного крыла Почти Безголовый Ник тихо и мирно отмечает свои «смертенины» в окружении таких же сдержанных и благовоспитанных гостей, очень довольных тем, что их шумные и неотесанные собратья отправились развлекаться наверх.

Воспользовавшись суматохой, группа старшекурсников-гриффиндорцев улизнула от декана и украдкой двинулась к Выручай-комнате. Невилл Лонгботтом первым взбежал на лестницу, ведущую наверх — и остановился в секундном замешательстве: с верхнего пролета, погруженного в полумрак, прямо на него скользило двое дементоров.

— Экспекто Патронум! — вовремя нашелся Невилл, посылая в них бледно-голубую молнию заклинания.

— Остолбеней! — откликнулся один из дементоров глухим голосом, похожим на женский.

Лонгботтом застыл с поднятой палочкой. Компания, лишившись вожака, попятилась, готовая бежать от приближающейся непонятной угрозы.

— Экспекто Патронум! — попробовал кто-то еще