не имелось, а оказать услугу коллегам всегда не лишнее, потому возражений с моей стороны не последовало. Мелькнула, правда, опасливая мыслишка, что не сильно разумно ехать с еле знакомыми людьми к черту на куличики, да еще и вечернею порой, но она быстро развеялась.

А смысл им меня убивать? Нам делить нечего, от слова «совсем». Никто никому солнце не закрывает, вот какая штука. У каждого из нас свой путь под светом Луны, и они не переплетаются. Так что бояться нечего.

Ну и потом — я же подстрахуюсь. Причем сделаю это, не откладывая это в дальний ящик.

Одним из первых, подчерпнутых мной в книге Мораны, было заклятие «Зов мертвых». Хорошая штука, особенно если ей пользоваться по уму. Сейчас-то я им владел более-менее, а вот когда использовал в первый раз, то чуть не спятил от гвалта неупокоенных, почти моментально столпившихся вокруг меня. Их было не меньше сотни, и каждый пытался сказать мне что-то свое. Оно и понятно — я ж сдуру призвал к себе все бродячие души, обитавшие в радиусе пяти километров. Естественно, они не смогли противиться призыву и приперлись туда, где находился я. Хорошо хоть, не у своего дома это сотворил, а то пришлось бы его на осадное положение переводить, да еще и с «обчеством» после объясняться.

Как я эту компанию разогнал — до сих пор не понимаю. Но — нет худа без добра, зато выводы надлежащие сделал, и теперь мог призвать именно ту душу, которая мне была нужна.

Например — мою верную помощницу Жанну.

Глава одиннадцатая

Сказано — сделано. Не откладывая в дальний ящик задуманное, я отправился в туалет, где достал из внутреннего кармана пиджака небольшой мешочек, набитый травяной смесью, с помощью которой я и собирался призвать Жанну.

Зелье, размещенное на бачке унитаза, полыхнуло оранжевым пламенем, и я, поморщившись, глянул на потолок. Всякий раз забываю про пожарную сигнализацию. Не хватало только, чтобы она сейчас сработала!

Но нет, обошлось. Впрочем, я почти сразу забыл о своих опасениях, поскольку время не ждало. Здесь все решали секунды, упустил миг — начинай сначала.

От черного пятна, которое оставило сгоревшее зелье, отделилось маленькое облачко и зависло в воздухе.

— Жанна, верная помощница моя, — нагнувшись к нему, тихо, почти неслышно, шепнул я. — Приди ко мне.

Сейчас-то я имя назвал, на пару с отличительным признаком, и порошку сжег всего ничего. А в первый раз у меня ума хватило запалить полную пригоршню этой смеси, а после пафосно произнести: «Меня кто слышит? Эй, вы где все?». Неудивительно, что потом такое столпотворение началось.

Облачко сжалось и разжалось, словно маленькое сердце, а после растаяло в воздухе.

Повторюсь — тянуть нельзя. Облачко это все равно секунд через пятнадцать-двадцать исчезнет, ему плевать, успел ты чего сказать или нет.

И что удобно — ждать результата почти не нужно. Еще вонь от сгоревшего зелья не развеялась, а моя призрачная соратница уже печально произнесла у меня за спиной:

— Ты меня долго не звал. Я надоела тебе?

— Дай хоть из кабинки выйти, — попросил я ее. — Нашла место, где отношения выяснять.

При всех своих недостатках и почти тотальной необразованности, Жанна все-таки была девушкой сметливой, потому довольно быстро уяснила, что именно от нее требуется.

— Смотреть за теми двумя, которых ты назовешь именем «Слава» и слушать все, что они будут говорить, — послушно повторила она. — А эти двое — они геи?

— Откуда такие выводы? — опешил я.

— Так из твоих слов, — резонно объяснила мне Жанна. — Если двое мужчин приехали вместе и уедут вместе, то они, скорее всего, геи. Нет-нет, ты не думай, я нормально отношусь…

— А я — нет, — мне даже в голову не пришло ее дослушивать. — Причем совершенно!

— Если они не геи, то, по идее, каждый поедет к себе домой, — продолжила логично рассуждать мертвячка. — И за кем из них мне следовать?

— В этом случае ни за кем, — подумав, ответил я. — Тогда можешь быть свободна. Но если все же в одной машине отбудут — следи. Ну а дальше по ситуации. Как поймешь, что больше ничего интересного не услышать, возвращайся к моему дому и дай о себе знать.

— Ясно, — гротескно козырнула Жанна.

— Геи, — хмыкнул я и погрозил ей пальцем. — Придумает же!

С этими словами я вышел из туалета, у двери наткнувшись на бородатого байкера в косухе и цепях.

— Мужик, ты главное резко не бросай, — басовито посоветовал он мне. — С крепкого на пиво сходи, мягонько так. Главное — не на винище, толку не будет. Но — пора тебе. Если человек в туалете сам с собой разговаривает в голос — это звоночек. Ты мне поверь, я знаю, сам через это проходил!

Меня похлопали по плечу и одарили сочувствующим взглядом.

Нет, есть все-таки у нас еще хорошие и добрые люди. С виду — чистый зверь. А на деле — душа-человек!

Но в целом вечер вышел хоть куда, давно мне не было так весело и легко, особенно учитывая то, что кроме Олега я никого до этого не знал. Да что там — даже накануне, когда я бодро напивался в компании Ленки и Наташки, которые мне, в общем-то, почти родня, и то скучнее было. К тому же эти две красавицы в конце концов еще и забыли меня пьяненького в баре.

Я наслушался забавных историй из прошлого каждого из них, сделав вывод, что не только мне в самом начале приходилось лихо, узнал подробности о «старшаках», которые в нынешнем времени ничего не понимают и даже не стремятся этого делать, и пришел к выводу, что крайне своевременно встретился с Олегом. Пропусти я нынешний ведьмачий круг, еще бы год пришлось ждать, а это не очень хорошо. Это не то чтобы прямо инициация, но очень важное мероприятие. После этого действа я стану полноправным ведьмаком, который может рассчитывать на помощь коллектива, если совсем уж беда нагрянет. По мелочам беспокоить не принято, но если совсем «труба» — то можно.

Интересно, Кощеев отпрыск по шкале неприятностей где находится? Мелочь он или нет?

Покинули мы заведение ближе к полуночи, долго прощались у освещенного входа, хлопали друг друга по плечам и обменивались рукопожатиями.

— Завтра днем созвонимся, — на прощание сказал мне Слава Два. — К четырем будь готов, мы за тобой заедем.

— Но сначала за мной, — напомнил Олег и строго помахал пальцем у носа Славы Раз. — Не забываем!

— Да о тебе забудешь, — хором сказали друзья, а после