Ее плечи поникли. Она бросила амулет на подушку.

– Не получилось, Кэйтлин, – пробормотала она, стараясь не смотреть мне в глаза. – Блэйд неподвластен мне.

Тук! – Кот еще раз ударил лапой по стеклу, опустился на четвереньки и ускакал в бурьян, задрав хвост трубой.

Меня снова охватил холод. Удивительно, как страх влияет на температуру тела. Страх и потрясение. Я ведь в самом деле ожидала увидеть за стеклом Блэйда. Теперь, когда его там не оказалось, я не знала, что говорить или делать дальше.

Дина поймала отсеченную кисть на полпути к столу с аквариумом. Оторвавшись от пола, пальцы судорожно сжались. Девушка кинула ее в аквариум. Раздался плеск, рыбки шарахнулись во все стороны. Рука погрузилась на дно и больше не двигалась.

Я стояла разинув рот, пытаясь собраться с мыслями. К моему удивлению, по лицу Дины бежали слезы.

– Вся моя энергия, – пробормотала она. – Я всю использовала. Видишь, я опустошена. Мертвецы отнимают столько энергии. Чтобы призвать их… и чтобы отослать обратно. Я… у меня ее не осталось, Кэйтлин. Я опустошена.

– Но, Дина… – начала я.

Она вытерла слезы пальцами. Ее глаза превратились в щелочки. Бледные щеки припухли. Даже губы стали бесцветными.

– Я опустошена. Амулет тоже. В моих словах больше нет силы.

Она взяла меня за плечо. Ее рука была холодной как лед.

– Я ничем не могу помочь тебе, Кэйтлин. Блэйда здесь нет, и он неуправляем. – Она вздохнула. – Наверное, я слишком много на себя взяла. Думала, что знаю, как вызвать его сюда, как управлять им. Моя семья издавна обладала могучей силой. Но… я не готова.

– А мне-то что с того, Дина! – Я отшатнулась, стряхнув ее руку. – Он повсюду преследует меня. Он донимает меня и обещает, что никогда не отвяжется!

Она устало покачала головой:

– Ну что я могу сказать? Я попыталась.

– Но я не могу так жить! – закричала я. – Не могу жить с мертвым парнем, который преследует меня по пятам, лапает, целует мертвыми губами, набрасывается, не дает покоя! Как я могу с этим жить?

– Кэйтлин, послушай. Я тебя не обманываю. Я действительно ничего не могу поделать. – Она привалилась к стене. Лицо ее стало бледнее обычного. Оно почти растворялось в солнечном свете, струившемся из стеклянной стены. – Тебе придется разобраться с Блэйдом самой.

– Что-о? – охнула я. – Как это самой? Ради бога, Дина, что ты несешь? Я-то что могу сделать?

– Разве это не очевидно? – сказала она. – Тебе придется убить его снова.

Тем вечером, стоя за прилавком с попкорном, я, должно быть, выглядела растерянной и пришибленной. Рикки без конца подходил и спрашивал, все ли со мной хорошо.

– Если хочешь, можешь взять перерывчик минут на десять, – предложил он после того, как я отработала час. Какая щедрость!

В кинотеатре сегодня хватало народу. Я не сводила глаз со входа. Стоило заметить кого-то в красном, как у меня перехватывало дыхание. Блэйд наверняка еще появится. Придет, чтобы изводить меня, чтобы терроризировать.

К концу смены я была вконец измотана. Разбита. Я чуть не забыла о том, что собиралась повидаться с Джули после работы.

Я встретилась с ней в «Свежей нарезке», салатном ресторанчике у «Синеплекса». С тех пор как Джули стала вегетарианкой, мы часто там встречаемся.

– Как дела? – спросила она, изучая меня.

Я пожала плечами:

– Не так уж и плохо. Я пахну попкорном?

Джули кивнула.

Мы нарубили себе салатов. Я не обращала внимания, что кладу в свой. У меня слишком сводило живот, тут не до еды.

Мы сели друг напротив друга поодаль от открытых входных дверей. В соседней кабинке двое малышей канючили и жаловались матери.

– Но я ненавижу салат.

– У меня листья в зубах застревают. Терпеть это не могу. Фу, гадость.

– Мы хотим в «Макдоналдс»!

– Это вкусно, – уговаривала их мать. – Скушайте хоть немножко, и я вам мороженого куплю.

– С шоколадной крошкой?

– Ну хорошо. С шоколадной крошкой.

Это обещание утихомирило их. Дети – они такие, всегда ведутся на подкуп.

Джули подмешала вилкой заправку в салат, не сводя с меня темных глаз. Ее светлые волосы свободно спадали на лямки полосатой майки. На правой мочке ее уха я заметила пластырь.

– Что у тебя с ухом? – показала я.

Джули закатила глаза:

– Неудачно проколола.

– Ты снова проколола уши? Очень смело с твоей стороны. – Как я уже говорила, Дневничок, Джули жутко нерешительная. Сама себя она называет «старомодной».

– Ну да. Хотела, чтобы в двух местах, но тот парень где-то напортачил. Занес инфекцию.

Я поцокала языком.

Джули еще раз помешала салат.

– Давай не будем обо мне, – сказала она. – Ты сегодня утром сбежала с занятий. Что случилось?

Я положила вилку.

– А что? Обо мне уже сплетничают?

– Кэйтлин, я видела, как ты убегала. Ты неслась так, будто за тобой черти гонятся. Тебе стало плохо или что?

Я открыла рот, чтобы ответить, но передумала. В голове царил сумбур. Видя, с каким беспокойством Джули смотрит на меня через стол, я вдруг решилась сказать ей правду.

Я должна была хоть кому-то излить душу. Дина Фиар призналась, что не сможет мне помочь, а я не могла справиться со всем этим в одиночку.

– Джули, – начала я, – знаю, это прозвучит как полный бред, но я расскажу тебе правду. Пожалуйста, выслушай меня. Прошу, поверь мне, как бы дико это ни прозвучало.

Она сжала мою руку:

– У тебя проблемы, Кэйтлин?

– Нет, – сказала я. – То есть… да. В смысле…

– Так, хорошо, сделай глубокий вдох. Ты меня пугаешь, – заметила она. – Сделай глубокий вдох и начни сначала. Ты ведь знаешь, что можешь мне доверять, верно?

Кивнув, я склонилась над столом, чтобы можно было говорить шепотом. Не хватало еще, чтобы мой рассказ напугал малышей в соседней кабинке.

– Блэйд вернулся, – прошептала я. – Ты ведь помнишь, что его не похоронили? Дина Фиар вернула его с того света. Она…

– Ты якшаешься с Диной Фиар? – нахмурилась Джули.

– Не то чтобы якшаюсь, – ответила я, – но у нее есть особые силы. Ты ведь знаешь историю их семейки. Они все с приветом и… ну, умеют всякое. Вот она и воскресила Блэйда. И…

– Кэйтлин, у тебя одышка, – перебила Джули. – Ты меня пугаешь. Попробуй успокоиться.

У меня за спиной ребятишки спорили, где покупать мороженое. Им хотелось в «Дейри Куин», а их мать настаивала на «Тэсти-Фриз».