— Я никого не домогаюсь, — Бри покачала головой. — Я пытаюсь раскрыть убийство вашей тёти.

Стефани сузила глаза.

— А я защищаю свою семью.

— Хорошо, — Бри сдалась, — встречаемся в участке через двадцать минут, — она дала помощникам несколько последних инструкций, назначила Тодда ответственным за обыск, а Мэтта попросила вместе с ней поехать в участок.

Спустя полчаса все четверо встретились за столом для переговоров. Бернард держал в руке пластиковый стаканчик с кофе, Стефани пила воду из бутылки. Бри зачитала Бернарду его права, и он подписал подтверждение без комментариев. Бри показала ему снимок фотографии.

— Кто эта женщина?

— Моя жена, — мышцы лица Бернарда напряглись. — Она умерла, когда дети были подростками.

Бри ощутила острую жалость к нему.

— А это? — она указала на мальчика. Бернард на секунду закрыл глаза. Когда он вновь их открыл, его голос прозвучал почти неслышно.

— Мой сын.

— Робби? — Бри старалась говорить как можно мягче. Ей самой больно было бередить старую рану. Но ей необходимо было раскрыть убийство, а Бернард ей врал.

Он кивнул.

— Когда я спросила, сколько у вас детей, вы ответили, что две дочери.

Он открыл глаза, и в них вспыхнул гнев.

— Вы спросили, сколько детей у меня есть, — подчеркнул он. — Мой сын погиб. Его больше нет.

— Вам обязательно так мучить моего отца? — вмешалась Стефани. — Наша семья пережила страшную трагедию. Мы с трудом пришли в себя.

— Я сожалею о вашей утрате, — Бри понимала горе как никто другой. — Что случилось с вашим сыном?

— Он покончил с собой, — Бернард помолчал, на секунду закрыл глаза, вновь открыл. Его взгляд был полон боли. — Вскоре после того, как его мать умерла от рака. Ему было тринадцать.

— Мне так жаль, — Бри умела сопереживать, и его трагедия поразила её до глубины души.

— Вечером он ушёл спать, а утром я нашёл его тело. Я знал, что его травили. Он сильно заикался. Мы водили его к специалисту, но смерть матери это усугубила, — голос Бернарда стал шёпотом, будто он разговаривал сам с собой. — Я должен был знать.

Тоска в его глазах наполнила сердце Бри острой болью. Она вновь увидела Люка и Кайлу на похоронах их матери, вновь ощутила горе, которое бессильны выразить слова. Почему спустя восемь месяцев ей ничуть не становилось легче?

Она ещё никогда не теряла дара речи во время допроса.

До сегодняшнего дня.

Стефани хлопнула ладонью по столу.

— Вы наконец закончили с этой очень болезненной для нас темой?

Бри попыталась восстановить ход мыслей. Она почувствовала на себе взгляд Мэтта. Под мышками выступил пот. Бросив на неё быстрый взгляд, Мэтт решил взять допрос на себя.

— Не совсем. В нашем первом интервью вы сказали, что не видели ни Камиллу, ни Оскара с тех пор, как месяц назад ездили на ферму на её день рождения. Но Оскар был у вас дома всего за несколько дней до убийства. — Мэтт не объяснил, откуда они это узнали. Бернард не стал спрашивать, не стал отпираться. Просто признал свою ошибку, пожав плечами.

— Я забыл.

Бри не поверила этому ни на секунду.

— Кроме того, вы заявили, что ферма вас совершенно не интересует. Тем не менее, мы выяснили, что застройщик недавно сделал вам выгодное предложение по недвижимости, — Бри блефовала — она не знала, выгодным оно было или нет. Бернард моргнул, отвёл глаза, уставился в стену слева.

— Мой зять увяз в финансовой пирамиде. Он потерял всё и, к сожалению, подсадил на эту дрянь мою дочь. Мои внуки потеряют дом. Леонарду повезёт, если он не попадёт в тюрьму. Я перепробовал все, что мог, чтобы удержать их на плаву и нанять приличного адвоката, но у меня ничего не осталось. — он сглотнул, вновь перевёл взгляд на Бри. — Я попросил денег у сестры. Она отказала.

— У неё были деньги? — Бри видела банковские отчёты Камиллы и уже знала ответ.

Бернард сложил руки на столе перед собой.

— Наличных не было. Но она могла заложить ферму или принять предложение застройщика. Я уже заложил свой дом и потратил свои сбережения.

— Как вы думаете, было ли справедливо просить вашу сестру продать свой единственный дом? — спросила Бри.

— Но это же ради детей! Их отец может попасть в тюрьму. Они лишатся дома, — Бернард стукнул кулаком по столу. — Камилла всё время ныла, что у неё нет внуков, и постоянно говорила, как любит детей. Я думал, она их и правда любила.

— Вы звонили ей за несколько дней до её смерти, — сказала Бри.

— Ты не обязан отвечать, папа, — перебила Стефани.

— Нет, все нормально, — он сжал ее руку. — Да. Она отказала мне в прошлом месяце, но я подумал, что со временем она могла передумать, — его рот сжался в хмурую складку. — Нет, она не передумала, — он выпустил руку дочери, зарылся пальцами в свои седые волосы. — На следующий день ко мне пришёл Юджин. Он сказал, чтобы я перестал приставать к его матери и шёл просить милостыню в другое место, — его взгляд скользнул в сторону, рот напрягся. Он что-то скрывал.

— В прошлом году Юджин перевёл вашему зятю значительную сумму денег, — сказала Бри. Бернард тут же кивнул.

— Я предупреждал Юджина. Он не захотел слушать, и Леонард его втянул.

— Вы знали, что Леонард управлял финансовой пирамидой? — спросила Бри.

Бернард покачал головой.

— Конечно, нет. И Леонард ей не управлял. Его просто засосало. Он не мог не влипнуть в какой-нибудь сомнительно звучащий план. Моя сестра этого просто не поняла бы.

— Представляю, как вы разозлились, — сказал Мэтт.

— Пап, не говори больше ничего, — велела Стефани. Но глаза Бернарда сверкнули яростью.

— Да, я разозлился. Моя сестра была эгоистичной женщиной.

Бри поймала взгляд Мэтта и кивнула. Мэтт вышел из комнаты и вернулся с распечатанной фотографией.

— Мы нашли эти брюки в вашей корзине для белья, — он положил фотографию на стол и указал на тёмные пятна на штанине. Лаборатория уже провела экспресс-тест и подтвердила, что это пятна человеческой крови. — Это кровь. Человеческая.

Бернард посмотрел на фото, перевёл взгляд на Мэтта. От страха его глаза расширились, его взгляд метнулся к Бри.

— Это моя.

Бри обвела его взглядом с ног до головы

— По вам не скажешь, что вы недавно серьёзно поранились.

— Когда я на днях косил газон, у меня началась аллергия на пыльцу травы и пошла кровь из носа. Если бы я совершил убийство, я бы не бросил штаны в корзину для белья. Я бы их сжёг или закопал где-нибудь. Но это просто мои рабочие