стайка мальчишек швыряла в них камни и конские яблоки. Пара скучающих стражников наблюдала за этим с полным равнодушием.

Возле эшафота я заметил нескольких городских магистратов и с ними, — знакомого мне господина Лазарикуса, секретаря суда. Встречаться с этим типом мне совершенно не хотелось.

— Господа, как видно, торговли тут нет, все лавки закрыты из-за казни. Пойдемте найдем таверну и еще мне надо в лавку менял.

Таверна обнаружилась неподалеку — по местному обычаю, перед ней был воткнут шест с венком из можжевельника. Внутри нас встретили обшарпанные фахверковые стены из камня и дерева, пол, покрытый соломенной сечкой, и сильно побитые жизнью дощатые столы. Народу там оказалось преизрядно — все обсуждали подробности недавней казни. Кабатчик выбивался из сил, разрываясь между гостями.

— Эй, любезный! Дай-ка эля слугам церкви, идущим в дальний путь! — раздался звучный бас Эйхе, перекрывая гомон.

— Кого там у вас нынче казнили, господа, — без церемоний спросил Рейсснер, подсаживаясь за стол неплохо одетых горожан, по виду — торговцев.

— Разбойников с Теофилбургской дороги. Возле Мортенау постоянно пропадали люди с хорошими грузами, — ответил один из них, в дорожном хуке и крепком, синего сукна, упленде. — Мы всей семьей торгуем по всему Виссланду и в Аверхайме, возим туда бутылки и сосуды, а привозим вино. У Мортенау я потерял брата и дядю, — и оба раза нашли только их тела. Ни денег, ни товара, ни лошадей, ни возов. А вы куда едете?

— На Теофилбург, а далее — как укажет нам светлая церковь.

— Тогда вам повезло, что вы не встретите дорогой молодцев, чьи головы сейчас торчат на кольях! Наш секретарь суда, мессир Лазарикус, очень быстро разоблачил это отродье. У одного из них нашли пустую бутылку от вина, что было в возу моего брата. Само собой, вздернули бриганда на дыбу, и он запел соловьем!

— Гм. Все бутылки похожи друг на друга. Как он узнал, что это именно бутылка с вашего воза?

— Да и так все понятно. Откуда у такой деревенщины бутылка от вина?

— Действительно. Ладно, господа, мне надо тут заглянуть кое-куда. Кстати, не подскажете, где тут найти меняльную контору Вольфрамов?

Выйдя из таверны, я отправился в указанном направлении. Эшафот уже разобрали, и площадь почти опустела. Только у одного из колов со срубленными головами стояла деревенская лошадь, а на ее крупе стояла женщина. Она обмывала одну из голов от запекшейся крови. Лошадь держал в поводу мрачный деревенский подросток.

Найдя контору менял, я попробовал зайти, но она была заперта. Постучав, подождал, когда откроется небольшое окошко в двери. Плохо выбритый господин взглянул на меня с насупленным видом.

— Чего нужно?

— Я хочу обналичить вексель.

Клерк шмыгнул носом.

— Не вовремя вы зашли с таким делом. Две недели назад молодцы, которым сегодня покрошили кости на колесе, ограбили наших людей. Погиб управитель нашей лавки и два приказчика. Пропало очень много денег. Очень много!

Клерк снова шмыгнул.

— Какая у вас там сумма?

Я развернул свиток и показал ему. Прищурившись, он медленно прочитал текст, и яростно замотал головой.

— Нет-нет-нет-нет. Никак невозможно! В лавке одно серебро, и то скоро закончится. Идите в Андтаг или Теофилбург, только там можно получить такую сумму!

— Мне не надо в Андтаг, я сам оттуда!

— Ничем не могу вам содействовать, Свет свидетель, — сообщил небритый тип и захлопнул оконце.

Вот Кхорн! Значит, я не попадаю к мастеру, изготавливающему замечательные, на нордландский манер, арбалеты. Да и очки для Кана не смогу заказать. На все нужны деньги!

Я обернулся и пошел в лагерь. Чертов городишко! Мне никогда тут не нравилось. Проходя мимо, еще раз поглядел на женщину, украшавшую голову покойника. Теперь она расчесывала ему волосы гребнем. Лошади под ней надоело тут стоять, и она беспокойно перебирала ногами. Мрачный подросток с трудом ее удерживал.

— Это кто? — спросил я у стражников, игравших рядом в кости.

— Вдова одного из этих, — отозвался один из них, с крупным красным носом и маслянистыми серыми глазками, видимо, капрал или декурион. — И не лень ей заниматься такой ерундой!

— Говорят, эти ребята награбили знатно. Только, что-то не похожи они на богачей.

— Да, тыщи дублонов! Видно, закопали все. Крестьяне любят клады устраивать, а потом и сами не найдут, где чего. Эти так и не рассказали, где зарыли деньги несчастных путников, а уж их пытали — мое почтение!

Я поглядел на нетрезвого капрала внимательнее. Эх, дружок! Не надо быть Чезаре Ломброзо, чтобы понять, что ты и сам деревня-деревней. Чуть пообтерся в городе, и все — одет как господин, на вилланов свысока смотришь. Как будто сам не крутил хвосты свиньям еще лет десять назад.

Женщина, тем временем, закончила расчесывать покойника, поцеловала мертвую голову в губы и спрыгнула на землю.

— Можете прийти к нам, и искать наши клады, где заблагорассудится, — с ненавистью сказала она капралу. — Может быть, и огород заодно вскопаете. Теперь это некому делать!

Она чуть отошла, рассматривая голову мужа на шесте. Видимо, удовлетворенная результатом, она кивнула пареньку:

— Пойдем, Террел. Пусть господа тут без нас веселятся!

Повинуясь какому-то порыву, я подошел и, достав остатки денег, вручил почти все их вдове.

— Возьми, добрая женщина. Может быть, это поддержит вас!

Женщина бросилась мне в ноги, простодушно рассыпаясь в благодарностях, сын же ее остался стоять как столб, исподлобья ненавидяще глядя на все вокруг.

От всего этого настроение испортилось окончательно. Не заходя в таверну к соратникам, я отправился в лагерь, купив дорогой лишь несколько недорогих пузырьков для зелий, давно выпрашиваемых Азалайсой.

---

* Вамс — короткая куртка

Главы 19-20

Глава 19

Не задержавшись в Оденельштадте, мы двинулись дальше, к небольшому городку Мортенау. Не обошлось без заминок — маг нализался, и устроил в таверне дебош. Не зря Тереллин меня предупреждал! Тут не только спиритус эссенцию, тут и эль-то надо прятать! Напившись, он начал оскорблять стражников, городских шеффенов, а затем и ландмана, так что Эйхе пришлось ходить разбираться. Вернулся он злой как Кхорн. Стусс и Даррем волокли за ним полубесчувственного мага.

— Энно, Нургл возьми, держите свою собачку на поводке! Если он лакает тут изо всех мисок, какие можно найти, то пусть, хотя бы, не лает после этого на важных господ!

— Простите, коммандер, это моя вина. И урок на будущее. Я приму меры.

— Да уж, извольте, — Ренн красивым жестом указал солдатам, куда им сгрузить тело, и хотел было удалиться.

— Сударь, — маг вдруг поднял голову. — Ваш… этот вот… он энергично кивнул на Стусса — наглец! Он