кулон на шее. Подарок Штатов постоянно придавал ей силы идти дальше и бороться со всеми трудностями. А сейчас ее маленький талисман нужен девушке, как никогда. Хоть бы с ним все было хорошо, хоть бы никто не посмел тронуть ее возлюбленного. Как же она будет жить без его улыбки по утрам, без глупых сообщений и задорного смеха? Ей трудно даже представить его исключение… Если все обойдется, русоволосая сделает все возможное, чтобы Август лишился места в академии. Она заставит его страдать так же, как страдает сейчас сама.

— Ты уверен, что моя помощь не нужна? — вновь спросил у старшего Канада, остановившись возле кабинета куратора.

— Абсолютно. — Вздохнул тот, вручив в руки телохранителя свой кейс из натуральной кожи. — Иди лучше к девчонкам. Там будет от тебя больше пользы.

— Рос за тебя волнуется…

— Я знаю. — Нахмурился старший. — Но ничего не могу сделать. Сам понимаешь, единственное чего мне хочется, чтобы она была в безопасности. Я сто раз пожалел…

— Что ударил Августа?

— Что не выбил ему зубы… — Усмехнулся блондин, а затем посмотрел на часы. — Все. Скоро этот идиотский комитет. Выполни мою просьбу. Со мной ты только неприятностей наберешься, а вот ребят сможешь успокоить.

— Как знаешь. — Устало вздохнул канадец. — Но… Не нарывайся хотя бы на неприятности, ладно?

— Ладно. — Приободряюще похлопал тот по плечу брата. — Иди. Мне пора.

Глядя ему вслед, США понимал, что снова солгал еще одному близкому человеку. Вердикт ясен как летний день, ему просто нужно забрать бумагу об отчислении. А остальное, лишь формальности. Показуха для студентов, что профессора не только обучают, но и как судьи карают нарушителей.

Постучав в дверь кабинета своего куратора, он невольно скривился. Зачем вообще его звать? В последний раз Штаты поговаривал с этим вредным стариком в день его поступления. Он не отличался терпением или пониманием, зато стены дрожали от крика профессора, когда тот ловил студента на нарушении правил. С американцем они не поладили, кроме этого, в любой трудной ситуации старик не желал помочь своему подопечному, заставляя решать проблемы самому. Проще, чтобы куратором была собака. Она делает меньше гадостей и не кричит на тебя. Хотя бы душевное состояние будет в порядке.

Заранее надев беспроводные наушники, блондин включил на полную громкость новую песню Imagine Dragons — Enemy, чтобы всю дорогу до зала комитета не слышать нудное ворчание куратора. Он уже, открыв лишь дверь, всем своим видом показал, как ему ненавистна только одна мысль о защите своего подопечного. Зачем тогда он вообще взялся за подобную ответственную должность?

— И надо было тебе вляпаться в это… — Бубнил себе под нос профессор, возясь с ключом в замке. — Свалился на мою голову, одни проблемы от тебя. Никакой спокойной жизни.

Только США уже его не слышал, полностью отдавшись ритмичной песне.

«…I wake up to the sounds of the silence that allows

For my mind to run around, with my ear up to the ground

I’m searching to behold the stories that are told

When my back is to the world that was smiling when I turned…»

Если бы не куратор и телохранители, Штаты бы запел от подобной сильной песни, так красочно описывающей его жизнь. Каждый шаг был словно танец для него, поднимающий некогда ужасное настроение до отметки “нормально”. Студенты, проходящие мимо, с любопытством смотрели ему вслед, не понимая, от чего американец улыбается. Его же хотят исключить, выгнать с позором из академии, но он продолжает бодро шагать вслед за стариком, не страшась приговора.

Один знакомый до отвращения человек, светящий на всю аудиторию своими фингалами, с удовольствием смотрел, как блондин следует за куратором. Август злорадствовал. Ему приятен тот факт, что США ведут к комиссии или ему готовит сюрприз ректор? В любом случае Штаты не боится подобной мелкой сошки, испугавшейся его от одного резкого движения. Боится — значит уважает. Нечего строить из себя крутого. У американца будет шанс отыграться на мировой арене. А там уже связи шатену не помогут. Не с тем он связался.

— Заходи первый. — Открыл профессор перед блондином дверь. — Не хочу, чтобы на меня смотрели осуждающе мои коллеги.

— Вы как всегда очень добры и тактичны, профессор. — Съязвил тот, послушно войдя в кабинет до того, как старик вновь начал бы его отчитывать.

Чем быстрее они начнут свой дебильный совет, тем спокойнее станет на душе у США. Не любит он оправдываться перед кучей людей. Поступил так, потому что была причина. А если они хотят раздуть из этого скандал, флаг им в руки. Все равно академия оказалась самым огромным разочарованием в жизни, как и его прошлый брак. Единственный лучик счастья в этом мире дерьма — его русская красавица. И он ее защитит всеми возможными способами.

* * *

Почему он так долго? Что с ним делают? Зачем только она его послушала и осталась как дура в холле первого этажа?

Она вновь и вновь задавала себе подобные вопросы, нервно шагая из стороны в сторону. Штаты час держат в этом кабинете, не позволяя даже выйти и подышать свежим воздухом. Очень трудно думать о чем-либо постороннем. Россиянка даже пропустила пару, а профессор никому этого не прощает. Но ей уже все равно, главное вердикт комитета.

— Рос, все обойдется, сама знаешь. — Пыталась подбодрить ее Украина. — Ты же видела США. Он так уверенно шел к ним, что я думала, словно ему судить кого-то.

— Дело как раз в этом, сис. США никогда не будет с песней шагать на виселицу. Обычно он или серьезен, или зол. А это… Мне совсем не нравится.

Канада с ней согласен. Эмоции старшего брата всегда соответствуют ситуации. И если он с хорошим настроением шагал к дисциплинарному комитету, значит, ничего приятного ожидать не стоит. Однако канадец обещал ему присмотреть за девушками и успокоить их, заставив надеяться на лучшее. Правда выходит это не очень, когда у самого кошки на душе скребут.

— Будет вам. Рос, он же всегда не сдерживает своих эмоций, если что-то задумал. Скорее всего, США нашел что-то против этой шайки, и будет наслаждаться их горящими задницами.

— Хочется верить. — Слабо улыбнулась ему русоволосая.

Если даже младший брат возлюбленного спокоен и утешает их, значит, есть шанс, что все обойдется. Хоть бы это было именно так…

— Ребят! — подбежала к ним Беларусь с тревогой в глазах. — Он вышел из зала комитета!

— Господи… Ну, наконец-то. — Вздохнул Канада. — Что там? Смог выкрутиться?

Но от ее слов никому легче не стало. Она просила их не