— Я знал, что это плохая идея, — отозвался он, наконец. — Верховная Мать города — это то, что я больше всего желал бы обойти. А теперь ты собираешься заглянуть к одной из них. Это не сулит мне ничего хорошего.

— Перестань, — остановила его Алиисза, приподняв одну бровь. — Я не собираюсь говорить с Верховной Матерью о тебе. Не хочу, чтобы мои слова дошли до… до сам-знаешь-кого.

Она снова улыбнулась и продолжила:

— Хотя не вижу, как тебе удастся держаться подальше от верховных матерей, учитывая компанию, в которой ты путешествуешь.

— Ах, Квентл? Нет, она не проблема. Ей известно, что Дом Меларн вряд ли согласится с ее намерениями забрать товары «Черного когтя», поэтому… — Маг внезапно замолк на середине предложения. — Я не должен был говорить тебе этого. Я просто идиот.

Он пристально взглянул на Алиисзу, его красные глаза пылали.

Алю бросила ему ответный взгляд, но ничего не смогла с собой поделать и улыбнулась.

— Чем ты занимаешься? Придумываешь, как бы избавиться от меня, чтобы твой секрет остался в тайне? — поинтересовалась она, отстраняясь от мага и провокационно опираясь на локти. — У меня есть идея лучше. — Голос демоницы стал низким от желания. — Научи меня какому-нибудь магическому трюку вместо этого.

Фарон оставлял Алиисзу в маленьком домике, ощущая смешанное чувство возбуждения и страха. Возбуждение — потому что он провел с алю восхитительные полдня, а страх — потому как наболтал много лишнего. Хотя маг несколько раз напоминал себе быть осторожным, иногда он все же заходил за рамки дозволенного. Пребывание с демоницей приглушило его обостренный инстинкт осторожности до едва заметного чувства опасности. У дроу вошло в привычку никогда не открывать душу демону, а сохранять только деловые отношения. И вот теперь он разделяет постель с демоницей и раскрывает ей свои самые сокровенные секреты. И все же Алиисза стала отличным вознаграждением за опасное времяпрепровождение.

Несмотря на мрачные предчувствия, походка Фарона осталась легкой, и он направился к "Пламени дьявола». У мага имелась полезная информация, которой он желал поделиться с остальными мензоберранзанцами. К тому же он держал в уме несколько заклинаний, с помощью которых хотел попробовать разузнать, что все-таки происходит в Абиссе; и у него еще оставалось время выполнить просьбу Квентл. В конечном счете день оказался не так уж плох.

Фарон по-прежнему чувствовал напряженное состояние, царившее в городе, и старался избегать скоплении народа. Учитывая опыт предыдущего дня, было бы неосмотрительно ввязаться в драку с компанией рассерженных жителей. Основную часть пути маг проделал, путешествуя по воздуху от квартала к кварталу, и полностью игнорировал окаменевшие лестницы, соединяющие различные уровни.

По дороге Фарон остановился у мрачно выглядевшей лавки под названием «Специи Горалта». Предполагалось, что здесь можно отыскать труднодоступные компоненты для заклинаний. Вейлас упоминал лавку утром, до того, как они разошлись в разные стороны, и Фарон обнаружил ее именно на том месте, где и предполагал разведчик. Удастся ли ему найти здесь то, что ему требуется, это еще вопрос. Однако Горалт, дроу, владеющий заведением, снабдил мага четырьмя кусками слоновой кости и ладаном, который был ему необходим. Вскоре маг смог продолжить свой путь.

Вернувшись в гостиницу, Фарон не обнаружил там никого из отряда. Он предположил, что Рилд и Вейлас проведут большую часть дня в поисках снаряжения и вьючных животных для обратного путешествия. Однако отсутствие Квентл, Фейриль и Джеггреда слегка его удивило. Они давно должны были вернуться из хранилища. Маг даже представить себе не мог, что заставило их задержаться, но решил, что это только к лучшему.

«Если бы она была здесь, — подумал Фарон, — то, как всегда, нашла бы, к чему придраться».

Маг мысленно принялся составлять перечень заклинаний, которые хотел испробовать. Для начала он решил использовать новые компоненты, чтобы попытаться выяснить, кто желает убить Квентл.

«И, возможно, попытаться помочь им», — добавил он с усмешкой.

Затем Фарон собирался взглянуть на происходящее на Дне Дьявольской Паутины. Он не раз пробовал подобное заклинание в Мензоберранзане, и каждая попытка заканчивалась неудачей. Но сегодня, вдали от Города Пауков, он надеялся получить положительный результат. У Мастера Магика не было повода для подобных предположений, но он все же думал, что стоит попробовать.

Фарон извлек четыре куска слоновой кости, которые ему удалось раздобыть вместе с ладаном, и уселся, чтобы подготовить заклинание. Создание этих чар изнурит его и уменьшит способность колдовать, но если извлеченные им сведения будут полезны, награда за них окажется дороже.

Маг расположил на ковре четыре узких куска слоновой кости в форме прямоугольника, зажег лампаду и закрыл глаза. Он не часто произносил это заклинание, и поэтому оно требовало аккуратного исполнения песнопений и постановки особых вопросов. У Фарона не было права на ошибку, ведь неизвестно, когда еще ему предоставится подобная возможность.

Лампада разгорелась, и чары начали действовать. Фарон задал свой вопрос, умоляя все стихийные магические силы и уровни существования вознаградить его разборчивым ответом.

— Разоблачите передо мной врага Квентл Бэнр из Дома Бэнр в Мензоберранзане. Врага, который жаждет уничтожить ее и призывает демонов лишить ее жизни в храме, где она властвует.

Горящая лампада неровно вспыхнула, и комнату заполнил дым. Через мгновение в голове Фарона прозвучали слова, произносимые ветром или, возможно, самим Пауком. Кто бы их ни принес, полученное магом сообщение было ясно различимо:

Тот, кто желает смерти верховной жрицы, связан с ней кровными узами и честолюбием. Враг Квентл вышел из того же лона, что и она, но сам не имеет лона.

Лампада догорела и превратилась в пепел. Фарон мигнул, его красные глаза сверкнули во мраке. Он размышлял: «Вышел из того же лона, но сам не имеет лона. Состоит в родстве, но не женщина. Мужчина? Брат? Громф! Должно быть…»

Фарон был удивлен не тем, что Архимаг Мензоберранзана желает убить сестру, а тем, что не заметил этого обстоятельства раньше. Громф привлек бы внимание Триль, если бы уничтожил единственную стоящую ее соперницу. Архимагу не удалось бы подняться на трон Дома Бэнр лично, но он мог бы управлять марионеткой, дергая за веревочки за сценой. Квентл не соглашалась со всем, что говорил ее брат, и наоборот. Итак, она была явной и могущественной преградой любому честолюбивому замыслу, который он мог иметь.

К этому стоило прибавить и то, что Громфу известны защитные средства Академии, и у него есть возможность вызвать демонов для нападения. Не многие обладали подобным талантом и, по крайней мере, не многие были заинтересованы в его использовании. Внутри стен Магика существовало еще несколько сильных магов, которые хотели бы сместить Квентл с поста настоятельницы Академии, но все же Громф являлся первым, кто получил бы наибольшую выгоду.

Хотя Фарон и узнал ответ, он не знал, что с ним делать.